– Я не помню.
– Когда я зашла, вы лежали под мольбертом, а ваши пальцы, рукава и вся одежда были в красках.
– Вероятно. – Я оглядел свои чистые руки и пытался что-то припомнить.
– Как вы назвали работу?
– Я понятия не имею.
– А кто на ней изображен?
– Даже не знаю, что ответить. Это случайно. Я не вкладывал в это смысла. Если это действительно моя работа.
В соседней комнате зазвонил телефон, и она вышла. Я подошел к картине и вгляделся в лицо нарисованной женщины. Ее иконописные очи отрешенно глядели куда-то в сторону, но в тоже время прямо на меня. Казалось, что женщина смотрит в самую глубь моей души, словно Богородица, но мне не хотелось об этом думать. Ужас холодком пробежал по всему телу, к горлу подступил комок горечи, и меня стало корежить. Я зарыдал беззвучными слезами, зажмурился, вцепился в ручку дивана и начал считать до ста, чтобы хоть как-то успокоиться. Я сбивался, продолжал, путался и начинал считать снова. Когда я довел счет до седьмого десятка, на мою голову легла сухая ладонь Ольги Робертовны.
– Удивительная работа. Вы прекрасно чувствуете цвет.
Основной плюс переезда в район массовой застройки заключается в том, что почти все люди там незнакомы друг с другом и поэтому никому нет дела до скелетов в вашем шкафу. Семьи съезжаются отовсюду, чтобы начать новую главу в своей биографии, и стараются быть чуточку лучше, чем есть на самом деле. Они активно сажают деревья, красят лавочки, играют в волейбол и проводят собрания жильцов – красота! Именно поэтому так радовался переезду в Северное Бутово. Я был уверен, что своим поступком направил свою судьбу в правильное русло и уж теперь-то все будет зависеть исключительно от моего целеполагания.
И действительно, поначалу, как только мы переехали, жизнь заиграла новыми красками! В квартире уже имелся приличный муниципальный ремонт, в подъезде присутствовал консьерж, соседи не бухали, и на этаже было всего четыре квартиры – мечта! Тамара, после смерти Петра заметно смягчилась ко мне, оставила наркотики и выпивала в одиночестве, но не больше бутылки вина за вечер. Это был прогресс! Теперь она просила называть ее мамой и стала очень сговорчивой. Работу она нашла в торговом центре и стала зарабатывать даже больше, чем прежде. В своей комнате я оборудовал художественную мастерскую, и мольберт теперь имел постоянное место. Денег за страховку мы получили достаточно для того, чтобы приодеться, купить новую мебель и массу необходимого инструмента для живописи. Здесь даже церковь была в шаговой доступности, и теперь дорога на службу занимала всего 15 минут.
В школе, несмотря на новый коллектив и переходный возраст, я сразу почувствовал себя комфортно. Кроме меня там было много новеньких, и я не выглядел белой вороной. Теперь я не стеснялся демонстрировать свои навыки рисования и развлекал одноклассников СКАЧАТЬ