Рассказы и очерки. Владимир Гиляровский

Чтение книги онлайн.

      – А другим-то плохо нешто? Перво-наперво расчет, а там всяк за свои выпьет…

      – Ты сухой, а вон Ивану-то каково… – указал хозяин на дрожащего Ивана, с которого ручьями лила мутная вода.

      – Ваня намок!

      – Бог намочил, бог и высушит! – щелкал зубами канатчик.

      – А ведь изнутри-то лучше погреться… Мишутка, наливай!

      Мишутка, пятнадцатилетний сын дровяника, взял четвертную и налил чайный стакан.

      – Кушай, Никита Семеныч…

      – Пусть вон Ванька пьет, – аппетитно сплевывая, ответил Никита.

      – Пей ты, порядок требует того…

      – Пей, не морозь человека-то, – послышалось между плотовщиками.

      – Пущай пьет… Нешто я причина… Пей, отравись…

      – Какая отрава… Што ты… Сам выпью… – Хозяин взял стакан и отпил половину.

      – Кушай ты теперь! – подал он Никите, закусывая густо насоленным хлебом.

      – Пей поскореича, дядя Никита… Холодно ведь! – нетерпеливо крикнул Иван.

      – Посудина уж больно велика… захмелею, – отнекивался Никита.

      – Ничего, с устатку-то!..

      – Со свиданием!

      Никита залпом проглотил стакан, отломил хлеба и отошел в сторону.

      Угощение продолжалось. Сначала выпил канатчик Иван, а за ним и остальные, кроме баб. Их хозяин и упросить не мог.

      – Да ты пригубь, сколько можешь, Маланья.

      – Не неволь: и рот поганить не буду. О празднике, живы-здоровы будем, выпьем уж.

      Никита стоял поодаль и смотрел.

      – Отрава проклятая, тьфу, как с голодухи-то забирючило… Вон он, народ-от, от нее, как тараканы, сонные по лугу путаются, а все отрава…

      Он опять посмотрел на хозяина.

      – Брюхо-то отрастил… вот бы в канатчики его на путинку, на другую, небось, стряс бы жир-то, ежели бы по-Ванькиному побегал! – добродушно улыбнулся Никита.

      Ему представилось, что хозяин бежит босой за плотом, как вчера Ванька под Старой Рузой бежал: стали канатиться, а прикол-то у него вырвало, и Ванька версты четыре босой по снегу да по заливам плот догонял. И сам Никита так же, как молод был, бегивал. Ловкий был, сильный. Канатчику надо быть сильным, а сгонщику умным, чтобы течение понимать и берег, где приканатиться, разуметь.

      Картины прошлого одна за другой воскресали перед Никитой.

      Посреди деревни стоит большая светлая изба с огородом, а за ним зеленые луга, желтые полосы ржи, березовая роща. От рощи двигается воз сена, двое ребятишек копошатся на возу, а лошадь ведет под уздцы рослый, краснощекий Васька, сын Никиты, а рядом с ним, в красном сарафане, с граблями на плечах идет такая же рослая и красивая мать Васьки.

      Неделю назад, когда Никита сел на плоты, он видел только одну мать Васькину, старую, сердитую. Березовой рощицы давно уж нет, изба почернела, соломенная крыша до половины за зиму скормлена хромому бурке и комолой буренке.

      Скучно теперь в избе! СКАЧАТЬ