– А мне нестрашно. – Серафим пожал плечами. – Меня они не тронут. Ты же знаешь, тетушка.
– Они, может, не тронут. А вот я сейчас точно розгами отхожу!
Баба Марфа многозначительно посмотрела в угол, где стояла прислоненная к стене метла. Та самая, которой она разметала останки несчастного снеговика. Прутья этой метлы могли запросто сойти за розги. Ведь и в самом деле похожи! И с бабы Марфы станется: нет у нее ни души, ни сердца!
– Все равно уже поздно, – сказал Серафим и улыбнулся печальной улыбкой.
– Не поздно! Чужого не брала, своего не отдавала!
Баба Марфа испытующе посмотрела на Стешу. И под взглядом ее по-цыгански черных глаз Стеша поежилась. Ноги, уже почти согревшиеся в толстых шерстяных носках, снова закололо тысячей ледяных иголок, а по спине скатилась капля пота.
Глупости это все! Глупости и мракобесие! Сидят тут в своем болоте, словно сычи, света белого не видят, про цивилизацию слыхом не слыхивали! Дремучие люди! Как жаль, что им с Катюшей больше некуда деваться! Потому что дремучесть и суеверия, похоже, заразны, как ветрянка. Потому что нужно быть очень рациональной и очень здравомыслящей, чтобы не заразиться этой болотной гнилью. Чтобы остаться в своем уме.
Баба Марфа вышла на крыльцо вслед за Серафимом, а Стеша осталась в доме, наблюдала за происходящим из окна. Серафим шагал широко, смешно и неуклюже вскидывая ноги. Совсем как аист. Стеша видела аистов в далеком детстве, мама показывала. От мыслей о маме снова заныло в груди. Стеша отошла от окна, села обратно на стул. Баба Марфа вернулась не сразу: какое-то время она стояла на крылечке, то ли наблюдая за Серафимом, то ли обдумывая какие-то свои мысли.
Ужинали молча. Катюша играла со своей птичкой. Стеша ничего не спрашивала. Баба Марфа ничего не рассказывала. А ночью пришли незваные гости…
В дубовую дверь ударили с такой силой, что она содрогнулась. Стеша испуганно взвизгнула и отскочила в сторону. Сердце билось в груди часто и испуганно. А еще громко. Так громко, что стук его наверняка был слышен с той стороны.
– Кто это, бабушка? – спросила она сдавленным шепотом. – Это немцы? Они же сейчас выломают дверь!
– Не выломают. Отойди!
Баба Марфа метнулась к кладовке, а через пару секунд вернулась с каким-то непонятным белым предметом в руках. Оттолкнув Стешу к себе за спину, она насадила предмет на вбитый в дубовую доску крюк. В этот самый момент стук прекратился, а звериный вой усилился. Или это был не звериный вой? Может быть, так странно и страшно завывал ветер?
Стеша стояла, прижав ладони к груди, стараясь унять биение сердца, вслушиваясь в доносящиеся извне звуки. Звуков больше не было: ни стука, ни воя. Все затихло.
– Они ушли?
Зачем им было уходить, когда можно было просто разбить окно?! Разбить окно, выломать раму, пробраться внутрь. Или просто поджечь дом и выкурить их, как лис из норы. Старую лису, молодую и маленького лисенка.
Дым уже заползал в щель под дверью, заворачивался серыми змеями вокруг СКАЧАТЬ