школ – ну, у кого плохо с головой. То есть контингент подобрался ещё круче, чем можно было себе представить. Соответственно, мы были из нормальной школы, но плохо с головой у нас тоже было. И, несмотря на это всё, всех моих друзей к концу первого курса умудрились выгнать оттуда. За что, я не помню. А меня не выгнали. То ли я прогулял какое-то мероприятие, из-за которого выгнали, то ли ещё что-то, в общем, случайно я остался. А раз друзей выгнали, а мне что там делать? И тут мама или кто-то еще узнал, что, оказывается, есть такая форма обучения: один год учишься профессии, а потом все остальные, сколько нужно, доучиваешься в шараге[14]. Работаешь и доучиваешься. Я быстренько забрал документы из этого 40-го ПТУ и отвез их в 12-е, в котором не было среднего образования. Учебный год уже закончился. Я прихожу, сидит мастер: «Чего пришел?» – Я говорю: «Я с 40-го училища, хотел бы пойти работать, ситуация такая, нужны деньги», трали-вали. Он: «Так. По условиям экзамена ты должен мне сдать практику». Я говорю: «Хорошо». Он меня подводит к станку, даёт чертёж, даёт какую-то болванку: «Ты должен её выточить». Он отдал и ушёл. Ну… Я как умел, так и выточил. Наверное, как в анекдоте, в котором чего ни делай, всё равно получается танк. Полтора часа я с этим фрезерным станком возился – а это достаточно опасное производство. Я сам с ним мучился, какие-то фрезы искал, менял их, ставил, вымерял – я старался! В тот момент во мне второй я рулил, который грибочек поливает. Я хотел! Но получился, сука, танк! Потому что я не умел! Меня никто не учил! Мастер повертел эту болванку, кинул её в угол и говорит: «Через неделю за документами придёшь». Я говорю: «В смысле?» – Он говорит: «Что – в смысле? За дипломом об окончании». Я говорю: «А дальше что?» – Он: «А дальше – завод «Рассвет», в отдел кадров, с документами». Я через неделю пришёл, получил диплом об окончании этого ПТУ и пошёл на Московский машиностроительный завод «Рассвет», проходная которого находилась около Краснопресненских бань. В отделе кадров, видимо, я был не один такой, меня как-то совершенно автоматом зачислили в слесарный цех, где работали такие же фрезеровщики и токари. На работу надо было к шести тридцати утра, что меня жутко бесило. Надо было ехать с Лесной улицы на 18-м троллейбусе, до станции метро «Улица 1905 года», ну и пешком к этой проходной. В шесть тридцать нужно было нажать на кнопочку со своей циферкой, и с обратной стороны вылетал твой пропуск. Этот пропуск брал ВОХРовец[15], сверял фотографию и тебя пропускал. Если ты опаздывал, это заносилось в книгу и чего-то тебя лишали. А поскольку мне даже ещё не было шестнадцати лет, я должен был работать сокращённый рабочий день, до обеда, который начинался часов в одиннадцать. И на этом заводе я бил баклуши… Расскажу, почему я обязан был бить баклуши на заводе. С работы я приходил в двенадцать часов. Остальные тоже кто откуда сползался, и мы старались вечера проводить вместе. И однажды кто-то сказал: «Поехали к Диме Матвееву в гости». А в тот момент они разъехались с отчимом, и мать с Димой выменяли себе однушку в Кузьминках. И мы туда очень любили ездить, потому что мама
СКАЧАТЬ
