Название: Кляксы и пятна
Автор: Евгений Айдин
Издательство: Пробел-2000
isbn: 978-5-98604-894-9
isbn:
– Ты же сам слушаешь Элтона Джона? – язвил я, выводя своего учителя из равновесия.
Затем Стасик вовсе топал ногами, как персонаж мультфильма:
– Должен прозвучать обыкновенный гексахорд…
– Мне так говорил венеролог, – терялся наш басист. – Я помню, это ужасно чешется!
И так далее…
Сын Стасика, Даня, стал мне, как младший брат. Даже женился он на лучшей подруге моей ненаглядной стервозы. Благо, брак Даниила оказался крепче нашего. И не потому, что он подтвержден документально. Просто мне не удалось пройти витиеватый путь от любви к порядку. А Дане удалось. И я им по-настоящему горжусь.
К слову о браках…
Элла ушла от Стасика за неделю до «серебряной» годовщины. Говорит, он избил ее с пьяных глаз. И я ей верю. Ну, да, ладно…
Эта глава близится к завершению. Возможно, не слишком понятна связь стихотворения с рассказом. Нужно разъяснить.
Как-то после концерта мы поехали к Стасику. Его квартира пестрила паутиной и унынием. Мы выпили и разошлись по комнатам.
Наутро меня разбудил крик, доносящийся из кухни. Стасик донимал Эллу по телефону:
– Я тебе стихи написал… Хочешь прочту?.. Нет… Я все равно прочту… Слушай: «Доброй ночи, одиночество…»
Обижаться бессмысленно. К тому же с этим фриком я разделил бы все свои лучшие мысли безвозмездно. Знаю, что он поступил бы точно так же.
– Все вы женщины – стервы, – выкрикнул Стасик на прощанье. – Все вы – стервы!
Дождавшись конца разговора, я заглянул в дверной проем. На пыльном полу квартиры в окружении пустых бутылок и тощего кота сидел полоумный маньяк, бескорыстный шизофреник и поэт злосчастных семи нот. Он молотил по струнам, глядя в пол. Мелодия звучала гимном отрешенности. Ниспадала, задерживая дыхание, и взлетала птичкой, стремясь вырваться в открытую форточку. И, конечно, исчезнуть навсегда…
Что тут дополнить?
Талант может смириться и замолчать. Гений всегда одержим. У него нет дороги обратно.
4. Стерва
(Фиктивная смерть. Силиконовые запросы. Кит в аквариуме)
Гитарной струной натянуты нервы,
и сохнут на дне стакана стихи.
Остатки одежды снимает стерва,
как самая сильная из стихий…
Касания ждут дрожащие руки,
и сыпятся ноты будто листвой.
Остатки одежды снимает сука,
Как самое нежное божество…
Рождается музыка в стоне наглом,
и долго не будет нам скучно здесь.
Остатки одежды снимает ангел,
как самый порочный житель небес…
Думаю, главная героиня этой истории вызовет у многих снисходительную улыбку. Это – «дама с собачкой». К тому же в Ялте. Но разве гений Чехова лишает меня права сохранить действительность?
Пушкинская улица. Изнывающие от жары туристы. Между портретов, пейзажей и сувениров СКАЧАТЬ