Опий оказал свое действие, боль притупилась, уступив место блаженному, почти животному покою. Перед глазами поплыли фантастические картинки, оставляющие после себя пустоту. Если бы Саше было не знакомо блаженство присутствия Бога, возможно, ему понравились бы эти ощущения, но эти «картинки» оставляли чувство разочарования, пустоты и даже омерзения, с которым приходилось бороться. Как потная и грязная чужая одежда в мороз, которую от безвыходности приходится надевать, чтобы немного согреться. Но настоящий покой, избавляющий от боли и наполняющий душу счастьем не всегда получалось найти в море собственных мыслей и страстей.
После укола, когда действие препарата уже ослабло, в сознании оставался туман, препятствующий связи с небом. Боль нарастала постепенно, как звук приближающейся грозы, но Саша никак не мог избавиться от этой ужасной пелены, сковывающей мысли, заставляющей чувствовать себя «овощем» и был бессилен против нарастающей боли.
Наступил вечер, зимние сумерки погасили холодное солнце и боль, словно тысяча ночных страхов заполнила каждую клеточку тела. Саша боролся, как мог. Мысль о том, чтобы вновь попросить укол все чаще приходила как простое решение проблемы. Но он знал, что существует другой способ, более эффективный и необходимый душе как воздух – вновь увидеть образ любимого Учителя и войти в Его присутствие. В Его присутствии боль уходила, и оставался восторг, не утомляющий и наполняющий сердце удивительным покоем и счастьем. В эти минуты Иисус так много говорил уставшему страннику, и смерть все больше воспринималась как поход к зубному врачу – немного страшная, но дающая облегчение от старой боли и переживаний.
Наконец в борьбе между болью и «туманом» от прежнего укола, наступило просветление. Мысли вновь приобрели прежнюю ясность, молитва стала ясной и осмысленной. Саша вдруг вспомнил, как при советском строе приносил домой старые радиоприемники и собирал из нескольких один, помощнее, чтобы ловить христианские радиопередачи из-за границы. Сколько радости он получал, поймав радиоволну поздно ночью и слушая проповедь Ярла Пейсти или других проповедников. И вот сейчас среди сотен и тысяч шумов, которыми враг душ человеческих пытался заглушить Слово, Саша смог найти ту самую «волну» мира радости и глубокого покоя, наполненного любовью, и радость хлынула в истомленное сердце. Восторга не было – любые эмоции усиливали боль, но что-то новое, но уже знакомое, рожденное во время болезни – смешанные необъяснимым клубком восторг, поклонение, покой, блаженство, удивительная и полная тишина и песня, как бальзам снимало спазм и заставляло вздохнуть облегченно полной грудью и блаженно уснуть.
– Да, Господи! – прошептал Саша, едва слышным спокойным голосом. – Я знаю, что ты уже простил меня за тот суд и за мои неправильные суждения о братьях или о Тебе, и я так благодарен Тебе! И я теперь понимаю, что благодать Твоя и милость – это единственно родная атмосфера СКАЧАТЬ