День гнева. Новая сигнальная. Север Гансовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сгустился до состояния желе. Чтобы идти, мне нужно было совершать руками плавательные движения, иначе я не мог преодолеть его плотную стену.

      Было трудно дышать, сердце стучало, как после бега на сто метров.

      Но самым страшным все-таки была жара. Пока я лежал не двигаясь, мне было просто жарко, но стоило поднять руку, как ее тотчас оплескивало как кипятком. Каждое движение обжигало, и, если нужно было сделать несколько шагов в сгустившемся воздухе, мне казалось, что я иду через раскаленный ветер пустыни.

      Я мог бы все время лежать, если бы меня не мучили голод и жажда.

      Но вода была дома, в ванне, а пища – в ларьке.

      В этом состоянии я несколько раз вспоминал о Жоре. Неужели и он испытывает такие же страдания?

      Помню, что в восемь часов двадцать две минуты я пошел в ларек.

      Мне не хватит красок, чтобы описать это путешествие.

      Когда я выбрался из дому, мне показалось, что, если я пойду через наш сад не по тропинке, а по траве, мне не будет так жарко. Глупо, конечно, потому что я нигде не мог укрыться от этой жары. Она была во мне, в чудовищной скорости моих движений, которые мне самому представлялись чрезвычайно медленными.

      Я был обнажен до пояса, и это еще усугубляло беду. Сначала мне пришло в голову, что я локтями должен закрыть грудь, а ладонями лицо. Но оказалось, что, не помогая себе руками, я не могу пробиться через плотный воздух.

      От жары я несколько раз терял сознание. Все вокруг делалось красным, потом бледнело и заволакивалось серой дымкой. Затем я снова приходил в себя и продолжал путь.

      Наверно, три часа я шел до ларька.

      Продавец стоял в странной позе. На его усатом лице была написана злоба. В руке он держал большой нож для мяса, которым замахнулся на полку, где стояли консервы.

      По всей вероятности, он увидел, как банки бычков в томате и тресковой печени исчезают одна за другой, и решил перерубить пополам невидимого вора.

      Было удивительно, что его не столько поразил сам факт этого чуда, сколько он заботился о том, как наказать похитителя.

      Пока большой нож опускался, я успел бы вынести весь магазин. Впрочем, не успел.

      Странно, но постепенно моя сила превратилась в бессилие.

      Сорок или пятьдесят часов назад, когда мы шли с Жорой в Глушково, мне казалось, что мы чуть ли не всемогущи. Дерево ломалось в наших руках без всякого сопротивления; нам, например, ничего не стоило бы согнуть в пальцах подкову.

      Но теперь, с еще большим увеличением скорости жизни и скорости наших движений, непрочность вещей обернулась другой стороной. Я ничего не мог взять, все ломалось, крошилось, расползалось у меня под руками. Я был бессилен от чрезмерности своей силы.

      Я не мог уже взять с собой даже кирпичик хлеба. С таким же успехом я пытался бы унести большой сгусток водяной пены с волны.

      Хлеб расползался, как только я до него дотрагивался, и его нельзя было поднять с прилавка.

СКАЧАТЬ