Братья Карамазовы. Том 3. Книга 2. Сергей Вербицкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в единое целое, и что думаете не изыщем способа чтобы водрузить стяг победы революционной идеи над Зимнем дворцом и спросить его: «Ты помазанник Божий, что ж ты делаешь над стадом вверенным тебе Христом?!»

      Мне пора, Алексей Федорович, если честно, то хотелось бы говорить больше о любви нежели о революции, – сказала Ева Александровна и вставив ключ открыла дверь своего номера и скрылась за ней.

      Алексей Федорович, постояв немного в одиночестве пошел к себе.

      МОНОЛОГ ПОЛИЕВКТА

      Стремишься, роскошь, ты, источник лютой части,

      Прельщеньем пагубным мои воздвигнуть страсти.

      О притяжения плотских мирских зараз!

      Оставьте вы меня, коль я оставил вас.

      Ступайте ныне прочь, играние и смехи,

      И честь, и счастие, и все мои утехи!

      Искати вас мое желанье протекло,

      Вы светлы таковы и ломки, как стекло.

      Не буду воздыхать о вас на свете боле,

      Не подвергаюся я больше вашей воле.

      Вы тщетно силитесь принудить сердце пасть,

      Являя божиих врагов и честь и власть.

      На них бог яростно десницу простирает

      И беззаконников ногами попирает.

      Хотя не мнят они, что правда им грозит,

      Внезапный их удар повергнет и сразит.

      Ненасытимый тигр, монарх немилосердый,

      Противу божиих рабов в гоненьи твердый,

      Ты скоро счастливой судьбы узришь конец!

      Пьер Корнель

      «Поливект»

      (Трагедия)

      (1642 г.)

      Дело: спасение России от тирана, которое он собирался возглавить, не давало покоя Алексею Федоровичу. Оно стремительно вытеснило все другие его переживания, связанные с посещением Лувра, и разговором с Евой Александровной. Он думал о Николае II и пришел к выводу, что должен дать ему последнюю надежду на благоприятный исход. Ощущение жизни всегда порождает чувства на лучшее будущее. И поэтому мысль еще раз призвать ненавистного им Самодержца к совестливому покаянию не стала для него открытием. Подойдя к конторке, взяв нехотя бумагу, чернила, на секунду задумавшись, словно дав себе паузу для перехода из состояния умиротворения в бунтарское, он начал писать:

      Письмо к Николаю Романову, бывшему царю и настоящему душегубцу

      Российской империи

      С наивной верой в тебя, как в отца народа, я мирно шел к тебе с детьми твоего же народа.

      Ты должен был знать, ты знал это.

      Неповинная кровь рабочих, их жен и детей-малолеток, навсегда легла между тобой, о душегубец, и русским народом. Нравственной связи у тебя с ним никогда уже быть не может. Могучую же реку сковать во время ее разлива никакими полумерами, даже вроде Земского Собора, ты уже не в силах.

      Бомбы и динамит, террор единичный и массовый над СКАЧАТЬ