Людей было много, Алексей Федорович просто запамятовал, – сказал Петр Моисеевич.
Да. Тогда это была Женева, теперь вы в Париже, и я надеюсь, что мой образ, Алексей Федорович не сотрется из вашей памяти. Итак, Петр Моисеевич, как мы поступим?! Мне совершенно очевидно, что Алексей Федорович должен остаться у меня, благо имеется в наличии свободная комната, а вы и прибывшая с вами дама должны остановиться в отеле, как мне кажется.
Разумеется, мы так и поступим, если Алексей Федорович не будет против, – сказал Петр Моисеевич.
Я даже не знаю, может лучше Еве Александровне остановиться в квартире, все лучше, чем казенное жилье, а мы в отель?
Нет, нет, позвольте Алексей Федорович, вы слишком значимая фигура для нашей партии и потому вам мы должны предоставить лучшие условия для проживания, – сказал Азеф.
Нет, я не могу здесь остаться. Полиции наверно уже известно, что я здесь, а значит мне нужно место по надежней. Я предлагаю Петру Моисеевичу здесь остаться и оглядеться, а нет ли глаз полиции, а мы с Евой Александровной поселимся в гостинице. Когда выясниться что слежка за домом не ведется я займу комнату.
Хм, Я не знаю, что сказать! – удивился Азеф.
Нет, изюминка, конечно, ваших умозаключениях содержится, но это меняет все наши планы, – сказал Петр Моисеевич.
…если тупик, то может Ева Александровна выскажет свои соображения, – сказал растерянно Алексей Федорович.
Я, я. Да я как-то и не готова определиться в этом вопросе. По мне, что лучше для самого Алексея Федоровича, то лучше и для общего дела, – сказала Ева Александровна.
Ну день, другой погоды не сделает…, что скажете Петр Моисеевич? – сказал Азеф.
Рискнуть можно, если вам будет так спокойней Алексей Федорович, то я готов остаться здесь на два дня, но только помните, через два дня вы переедете сюда. Согласны? – сказал Петр Моисеевич.
Хорошо, – ответил Алексей Федорович.
Тогда пойдемте в отель, я вас поселю, он здесь не далеко, – сказал Петр Моисеевич.
Все встали и вышли снова на улицу. Белое четырехэтажное здание находилось по улице des Beaux Arts, и дом № 13. Алексей Федорович, особенно обратил внимание на его номер. «Что это? Суеверие?» – спросил он себя. И отмахнувшись от этой мысли прошел во вход мимо белых встроенных колон.
Разместились довольно быстро и удобно в номерах на третьем этаже. Как только Алексей Федорович, оказался один, он не стал разбирать вещи, а просто лег на кровать и расслабился. Мысли сами собой водили хоровод в его голове, и он поплыл за ними позабыв кто он, что он и где он. Его душа превратилась в зеркало, он заглянул в нее и как ни всматривался, ничего не видел: «Пустота», – пришло на ум Алексею Федоровичу. «Все умерло», – заключил он. И тут раздался голос Ленина: «Дело сделано!»
«К смерти»
Я в жизни обмирал и чувство это знаю,
Где мукам всем конец и сладок томный хмель;
Вот почему СКАЧАТЬ