Желание странного (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

Чтение книги онлайн.

      – Да, конечно.

      – Какими бы вы хотели видеть нас в будущем?

      Без прыщей, мелькнуло в голове у Виктора, но он отогнал эту мысль, потому что понял: становится жарко. Вопрос был сильный. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь сказал мне, каким я хочу видеть самого себя в настоящем, подумал он. Однако надо было отвечать.

      – Умными, – сказал он наугад. – Честными. Добрыми… Хотел бы, чтобы вы любили свою работу… и работали бы только на благо людей. (Несу, подумал он. Да и как тут не нести?) Вот примерно так…

      Зал тихонько зашумел, потом кто-то спросил, не вставая:

      – Вы действительно считаете, что солдат главнее физика?

      – Я?! – возмутился Виктор.

      – Так я понял из вашей повести «Беда приходит ночью».

      Это был белобрысый клоп десяти лет от роду. Виктор крякнул.

      «Беда» могла быть плохой книгой и могла быть хорошей книгой, но она ни при каких обстоятельствах не была детской книгой. Она до такой степени не была детской книгой, что в ней не разобрался ни один из критиков: все сочли ее порнографическим чтивом, подрывающим общественную мораль и национальное самосознание. И что самое ужасное, белобрысый клоп имел основания полагать, что автор «Беды» считает солдата «главнее» физика – во всяком случае, в некоторых отношениях.

      – Дело в том, – сказал Виктор проникновенно, – что… как бы тебе сказать… всякое бывает.

      – Я вовсе не имею в виду физиологию, – возразил белобрысый клоп. – Я говорю об общей концепции книги. Может быть, «главнее» не то слово…

      – Я тоже не имею в виду физиологию, – сказал Виктор. – Я хочу сказать, что бывают ситуации, когда уровень знаний не имеет значения.

      Бол-Кунац принял из зала и передал ему две записки: «Может ли считаться честным и добрым человек, который работает на войну?» и «Что такое умный человек?» Виктор начал со второго вопроса – он был проще.

      – Умный человек, – сказал он, – это тот человек, который сознает несовершенство, незаконченность своих знаний, стремится их пополнять и в этом преуспевает… Вы со мной согласны?

      – Нет, – сказала, приподнявшись, хорошенькая девочка.

      – А в чем дело?

      – Ваше определение не функционально. Любой дурак, пользуясь этим определением, может полагать себя умным. Особенно, если окружающие поддерживают его в этом мнении.

      Да-а, подумал Виктор. Его охватила легкая паника. Это тебе не с братьями-писателями разговаривать.

      – В какой-то степени вы правы, – сказал он, неожиданно для себя переходя на «вы». – Но дело в том, что вообще-то «дурак» и «умный» – понятия исторические и, скорее, субъективные.

      – Значит, вы сами не беретесь отличить дурака от умного? – Это из задних рядов – смуглое существо с прекрасными библейскими глазами, стриженное наголо.

      – Отчего же, – сказал Виктор. – Берусь. Но я не уверен, что вы всегда со мной согласитесь. СКАЧАТЬ