Молча добрела до печи, с помощью полотенца вытащила противень и, поставив его на стол, достала посуду из шкафа. Печенья перекочевали в тарелку, и я отдала ее Соне. Собрала остатки продуктов в пакет.
– Идем в комнату? – позвала дочку за собой, и двинулась к двери.
Соня осторожно несла тарелку, делая маленькие шажки, из-за чего мне пришлось едва не плестись рядом с ней. Когда проходили через зал, то я услышала голоса за стойкой и что-то заставило меня остановиться.
– Не знаю, что он опять делает в городе, – ворчливо произнес незнакомый голос.
– Ищет кого-то, что ж еще, – ответил Доран.
Послышался звук, будто кто-то прихлебывает из кружки, и незнакомец вновь заговорил:
– Не нравится мне это. Совсем не нравится. Надо убираться из Вивлонда, пока не…
– Куда собрался? – хохотнул Доран. – Пока он здесь, ты из города не уедешь.
– С чего бы ему меня задерживать?
– С того что он ищет, и пока не найдет, все мы под его контролем.
Я перехватила пакет с продуктами поудобнее, потому что руки вдруг начали трястись, и зашагала к комнатам. Соня уже ждала меня у двери, смотря на печенья голодными глазами. Я затормозила у стойки и улыбнулась, будто ничего не слышала и вообще только что подошла.
– Доран, а подают ли у вас чай с лимоном? За деньги, разумеется.
Мужчина вскинул голову. Я скользнула взглядом по его собеседнику – простой мужичок в драных штанах. В пышной бороде застряли хлебные крошки, а бровь над левым глазом была рассечена и зашита. Любят в Вивлонде драки, я смотрю…
– Асья сделает, выйди через пять минут, – отмахнулся Доран.
В комнате на какое-то время стало тихо. Соседи через стену или заснули, или ушли, но я была рада, что хоть ненадолго, но крики и визги прекратились. Соня хотела радостно скакать по кровати, но из-за слабости могла только лениво ходить по ней туда-сюда, и ждать, когда я разрешу взять печенье.
– Кушай, милая, – проговорила я устало. Больше никаких запретов, по крайней мере, в ближайшее время. Дома Соне было не разрешено есть сладкое до обеда, а здесь обед будет еще нескоро. Таскать больного ребенка на улицу мне не хотелось, поэтому я дождалась, когда дочь съест половину печенья, и сходила за чаем.
Асья принесла и поставила на стойку огромную кружку. Доран взял с меня медную монетку, и я мысленно подсчитала остаток денег – двадцать семь медяшек. Огромную сумму съели сутки проживания в “Ночлеге”, но с завтрашнего дня мы будем жить здесь в счет моей заработной платы. Глупая я, нужно было сразу спросить про работу!
Соня заснула сразу, как только выпила чай, и я заперла ее в комнате, а сама вернулась на кухню. У меня еще оставалась мука, из которой я собиралась испечь лепешки, и сделать это нужно было как можно скорее, пока дочь спит.
Асья копошилась тут же. Со мной она не разговаривала, даже не пыталась СКАЧАТЬ