У меня есть привычка высказывать вслух свои мысли, словно я разговариваю с невидимым собеседником, а иногда даже спорю с ним. При этом сам я этого часто даже не замечаю, забывая об окружающих и о том, какое впечатление это на них производит. Как сказала мне однажды Мария, подобное поведение – одна из странностей, свойственных от рождения гениальным людям. Своего рода метка, наложенная Господом на Каина, чтобы выделить его из общего ряда. «От нее невозможно избавиться, – заявила Мария, – надо смириться». И я последовал ее совету, чувствуя большое облегчение. Вот и сейчас я шел и, пугая случайных прохожих, вполголоса бормотал себе под нос стихи собственного сочинения, когда-то навеянные мне осенью.
С каждым днем все ближе осень,
Неизбежней листопад.
Ни о чем она не спросит
И ответит невпопад.
Ей бы только плакать, плакать…
Дождь из слез прольешь и ты.
За окном туман да слякоть,
Мир несбывшейся мечты.
И все же, несмотря на то, что осень невольно навевает грусть, она мне более по душе, чем лето. Однообразная цветовая гамма сменяется буйством красок. И это так красиво, что невольно забываешь, какая непомерная цена будет заплачена за эту красоту – последующее неизбежное увядание и умирание природы зимой. Процесс, отражающий, как в капле воды, драму человеческой жизни. Когда-то это настолько впечатлило меня, что я написал:
Ну, а там зима и вьюга,
Холода и вечный сон.
Жизнь не лучшая подруга,
Всяк живущий обречен.
Однако я лукавил, когда писал это. Страх перед будущим – удел стариков, одной ногой уже стоящих в могиле. А я в те дни был очень молод, и мне казалось, что я буду жить вечно и не умру никогда. Именно поэтому я и начал писать. Надо же было чем-то занять себя в бесконечном путешествии во времени, чтобы не скучать, утомившись однообразием впечатлений, неизбежно повторяющихся, если ты бессмертен. Тогда это показалось мне удачной находкой. Я еще не знал, через какие ужасные тернии вынуждены продираться писатели на пути к звездам. Выдирать из своей шкуры колючки – занятие не из приятных…
Совершив круг, я вернулся к исходной точке. И увидел Анну, поджидавшую меня у входа в Ботанический сад, как мы и договаривались. На этот раз она была во всем красном, и даже ее волосы приобрели оттенок червонного золота. В новом образе она показалась мне еще привлекательнее, чем накануне. Мое настроение мгновенно улучшилось.
– Неужели, Анна, я заставил вас ждать? – воскликнул я с наигранным ужасом. – Чем я могу искупить свою вину?
Но Анна не стала мне подыгрывать и отвечать в том же игривом духе. Вместо этого она достала из своей сумочки пятитысячную купюру и протянула ее мне.
– Ваш гонорар за сегодняшний урок, учитель.
Я СКАЧАТЬ