Кто осудил Иисуса? Точка зрения юриста. Веддиг Фрикке
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Кто осудил Иисуса? Точка зрения юриста - Веддиг Фрикке страница 17

СКАЧАТЬ содержат изречения, совпадающие по форме, иногда слово в слово, с изречениями Нового Завета. Особенно очевидны параллели с Нагорной проповедью. Братские отношения считались среди ессеев религиозным долгом, любовь к ближнему – этической заповедью. Ессеям запрещалось давать клятвы, вместо этого им предписывалось говорить только «да, да» или «нет, нет». Бедность, смирение и аскетизм были их идеалом. Они верили в бессмертие души. Ритуальная жизнь была сосредоточена вокруг омовений, которые рассматривались ими как очищение от грехов. Заповедь о любви к врагу закреплена в ессейском каноне – в сущности, как и в Ветхом Завете:[96] «Никому не воздам злом, но буду отплачивать добром, ибо у Бога суд над всеми живущими».

      Не будет большим преувеличением утверждение о том, что нет такой христианской доктрины, которая не присутствовала бы в писаниях ессеев. Для них иерусалимский Храм был воплощением «Древнего договора» – «Ветхого завета». Они хотели заключить «Новый договор» («Новый завет») с Богом, чтобы Он вновь примирился с народом Израиля и освободил его от рабства. Согласно евангелиям, Иисус заключил Новый договор, или Новый завет, как перевел это выражение Мартин Лютер вслед за Св. Иеронимом.

      В свете столь многочисленных и поразительных параллелей не может не возникнуть вопрос о взаимосвязи между Иисусом и ессеями (вероятно, через Иоанна Крестителя). Тот факт, что писания ессеев не содержат никаких упоминаний об Иисусе, можно объяснить лишь той неясностью, которая окружала человека из Назарета во время его жизни и вплоть до конца II столетия. Верно и обратное: религиозная группа ессеев, игравшая столь важную роль, подробно описанная современниками, не удостоилась упоминания в Новом Завете.[97] Была надежда, что кумранские находки предоставят информацию о личности Иисуса, но об этом они, к сожалению, молчат.

      Несколько косвенных упоминаний об Иисусе в нейтральных источниках не играют особой роли, так как они появились спустя почти столетие после его смерти, в тот период, когда христианство уже стало массовым движением. Нет ничего сенсационного или удивительного в сообщениях этих источников о том, что христиане считали основателя их религии Мессией или что он был распят прокуратором Понтием Пилатом. Кроме того, эти относительно поздние упоминания не содержат конкретных фактов, будучи довольно расплывчатыми; и эта неопределенность неизбежно приводит к выводу о том, что публичная деятельность Иисуса была окутана неясностью, сохранявшейся и в последующие десятилетия.[98]

      К примеру, Тацит описывает в «Анналах», примерно в 115 г. н. э., гонения на христиан, которые, по его словам, произошли за пятьдесят лет до этого, при Нероне:

      Дабы опровергнуть обвинение [в том, что пожар был устроен по его приказу], он решил переложить вину на других людей. Для этой цели он наказал, при помощи невыносимых пыток, группу людей, ненавидимых за свои нечестивые обычаи, которых в простонародье обычно называли христианами.

      Это имя СКАЧАТЬ

<p>96</p>

С другой стороны, ессеи знали, что, будучи сынами Света, они должны были ненавидеть сынов Тьмы (так называемых святотатствующих священников в Иерусалиме и их приверженцев). Любовь к врагу время от времени упоминается в Ветхом Завете (например: Исх. 23, 4–5; Лев. 19, 18; Прит. 25, 21–22), где она имеет совершенно противоположное современному пониманию значение. Неверной будет мысль, что Иисус формулой «Люби врага своего» заменил ветхозаветное «Око за око, и зуб за зуб». Многие не подозревают, что фраза «око за око, и зуб за зуб» имеет позитивный смысл. Ветхозаветный Lex talionis метафорически утверждает, что за один глаз и один зуб можно потребовать только один глаз и один зуб и что смертная казнь не может применяться ко всем подряд случаям телесных увечий (принцип соответствия наказания преступлению). На практике это означало, что правонарушитель должен был выплатить компенсацию и покрыть расходы на лечение. То же самое можно сказать касательно заявления о том, что Бог Ветхого Завета – строгий и гневливый Бог, а христианский Бог – Бог любящий. Конечно же, нет никакого отличия между Богом Ветхого Завета и Богом Нового Завета; Иисус не пытался создать новую концепцию Бога. Ветхозаветный Бог может показаться непосвященному читателю устрашающим божеством, ревнивым и карающим. Но, безусловно, такое прочтение требует толкования и теологического разъяснения; чтобы в какой-то мере смягчить это впечатление, предложу лишь наблюдение (используемое Лапидом), что о гневе Божьем говорится в Ветхом Завете, возможно, раз пять, в то время как милосердие Божье упоминается более пятидесяти раз. Было бы абсолютно неверно «сталкивать лбами» Ветхий и Новый Заветы. Некоторые отрывки в посланиях Павла, например Римл. 1, 18, также нуждаются в пояснениях и особом интонировании. Слишком часто преследователи и палачи цитировали Павла, пытаясь дать «христианское» обоснование бесчисленным правонарушениям в отношении диссидентов и даже истреблению целых народов. Как бы там ни было, исторически нечестно называть христиан единственными авторами заповеди о любви к врагу.

<p>97</p>

Высказывалось предположение, что ессеи более всего подходят на роль тех, кому было адресовано Послание к Евреям; послание могло быть написано сподвижником апостола Павла или самим Павлом. (Эта тема более подробно обсуждается у Бен-Хорина, Paulus, с. 163 и далее.) Плиний Старший, Филон Александрийский и особенно Иосиф Флавий, говоря о ессеях, сообщают, что во времена Иисуса их насчитывалось около 4–5 тысяч – столько же, сколько и фарисеев. Саддукеи исчислялись 2 тысячами.

<p>98</p>

«Энциклопедия Иудаика»:

По-видимому, в самом начале христианство привлекало к себе не больше внимания, чем многие другие секты, появившиеся к концу эпохи второго Храма, и события, связанные с его основателем, определенно не были ключевыми в жизни общества того времени, как заставляют думать евангелия.