Черный обелиск. Эрих Мария Ремарк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ такой рык. Мы тоже. Он это знает и подозревает какой-то трюк.

      – Я попрошу… – заявляет он наконец, – в моем ресторане не полагается так шуметь.

      Но мы не отвечаем. Мы только смотрим на него пустым взглядом. Рене де ла Тур пудрится. Эдуард поворачивается и идет прочь.

      – Хозяин! Подите-ка сюда! – вдруг рявкает ему вслед тот же громовый голос.

      Эдуард повертывается как ужаленный и глядит на нас вытаращив глаза. С наших морд еще не сошла та же пустая улыбка. Он смотрит на Рене де ла Тур.

      – Это вы сейчас…

      Рене захлопывает пудреницу.

      – Что? – спрашивает она серебристым, нежным сопрано. – Что вам угодно?

      Эдуард все еще таращит глаза. Он не знает, что и думать.

      – Вы, наверно, очень переутомились, господин Кноблох? – соболезнующе спрашивает Георг. – У вас, как видно, галлюцинации…

      – Но ведь кто-то только что…

      – Ты спятил, Эдуард, – говорю я. – И вид у тебя прескверный. Возьми отпуск. Нам нет никакого расчета продать твоим родным дешевый памятник под итальянский мрамор, так как большего ты не стоишь…

      Эдуард усиленно моргает, как старый филин.

      – Вы какой-то странный человек, – замечает Рене де ла Тур нежным сопрано. – Если ваши кельнеры оглохли, то при чем тут посетители?

      Она смеется, и ее смех восхитительно журчит звенящим серебром, точно певучий ручей в сказке.

      Эдуард хватается за лоб. Он теряет остатки самообладания. Нет, так не могла рявкать и сидящая перед ним девушка. У того, кто так смеется, не может быть голос грубого вояки.

      – Вы свободны, Кноблох, – небрежно заявляет Георг. – Или вы намерены принять участие в нашей беседе?

      – И не ешь так много мяса, – добавляю я. – Может, это у тебя от мяса! Что ты нам перед тем говорил? Согласно новейшим научным данным…

      Эдуард делает крутой поворот и спасается бегством. Мы ждем, пока он отойдет подальше. И тут мощное тело Вилли начинает сотрясаться от беззвучного хохота. Рене де ла Тур мягко улыбается. Ее глаза блестят.

      – Вилли, – говорю я, – человек я легкомысленный и поэтому пережил сейчас одну из прекраснейших минут моей молодой жизни; но теперь объясни нам, что же тут произошло!

      Вилли, все еще содрогаясь от безмолвного хохота, указывает на Рене.

      – Excusez, mademoiselle, – говорю я, – Je me…{ Извините мадемуазель, я… (фр.)} От моего французского языка Вилли смеется еще неудержимее.

      – Скажи ему, Лотта, – фыркает он.

      – Что сказать? – спрашивает Рене с любезной улыбкой, но в ее голосе вдруг снова звучат негромкие, но угрожающие басовые ноты.

      Мы с изумлением смотрим на нее.

      – Она артистка, – наконец с трудом произносит Вилли. – Дуэтистка. Она поет дуэты. Но одна. Куплет высоким голосом, куплет низким. Одну партию сопрано, другую басом.

      Мрак проясняется.

      – Но СКАЧАТЬ