Я вытираю слезы руками, не замечая, что на них грязь, и вся эта грязь остается на моем лице, всхлипываю, чувствуя, что вот-вот мое состояние станет еще более плачевным. Просто по ногам потечет.
Господи, за что ты меня так наказываешь? За что?
– Вы че над девкой глумитесь? Совсем опиздоумели, твари легавые? Ее, бедную, мало что хором выебли, так вы еще ей пописать не даете! Я завтра, суки, в ООН напишу! И в Гаагский суд! Я вас всех натяну!
– Закройся, Богиня! Еще раз услышу…
– Выпустите Орлову, немедленно, – голос Корсакова словно пускает ток по венам. Глубокий бархатный низкий баритон с хрипотцой. Почти бас.
Подобострастный сотрудник органов подскакивает, начинает греметь ключами, потом хватает меня за локоть и выволакивает в коридор.
– Нежнее, товарищ капитан, мы же не хотим, чтобы эта ваша… Богиня, написала в ООН, правда? – я неожиданно для себя вижу лучики счастья вокруг его глаз.
Он смотрит на меня… с теплотой, что ли? Или просто издевается?
Мне хочется умереть. В который раз за вечер.
– Ты, деваха, не говори им ничего! Пописай, а потом требуй адвоката! Это не тебя сюда сажать должны, а тех, кто тебя оприходовал.
Я не могу двинуться с места, кажется, я сделаю шаг и… опозорюсь. Меня колотит противная мелкая дрожь.
Корсаков сурово смотрит на сотрудников полиции, стоящих в коридоре.
– Откуда информация о том, что девушку изнасиловали? – буквально рычит он.
– Да это… хм… Александр Николаевич, это Богиня сочиняет. Никто ее не насиловал… наверное…
– Василиса? – он поворачивается ко мне, стрельнув масляным взглядом, делает шаг, я вдыхаю аромат его одеколона, и меня ведет. Я понимаю, что теряю сознание.
Краем глаза я успеваю увидеть ту, которую полицейский называл Богиней.
Она реально выглядит как божество. Помоечное божество. Рыжие кудри обрамляют одутловатое, спитое, синюшное лицо. Губы вывернуты как пельмени, накрашены ярко-красной помадой. Веки густо замазаны синим. Свои брови выщипаны и нарисованы прямые, черные.
Сразу ясно, что Богиня – алкоголичка со стажем.
Хотя одета она странно для алкашки – ярко-алое пальто, правда, очень потрепанное, в каких-то диких заплатках, перчатки с обрезанными пальцами. На голове у нее водружена шляпка с вуалеткой! Да-да! Бордовая шляпка с черной вуалеткой! Конечно, тоже совсем не новая. А на ногах – лаковые сапоги на какой-то чудовищной платформе. Классическая бабка-фрик!
Богиня…
Почему-то подумалось перед тем, как провалиться в забытье – я ведь тоже могу скатиться вот до такого состояния.
Мне казалось, я упаду на пол. Но я падаю прямо в объятия главы холдинга «АК-Корпорэйшн».
***
Словно сквозь вату до меня доносится:
– Мать СКАЧАТЬ