Потом параллельно с учебой работать начала. Откуда время на любовь?
Еще папа меня оберегал, как вазу хрустальную. Или как куколку фарфоровую.
Все повторял, что сам мне жениха найдет, чтобы я даже не думала самодеятельностью заниматься.
И на самом деле первый парень, который меня поцеловал, был сыном папиного давнего знакомого.
Только я для него оказалась слишком пресной. Он даже сказал:
– Ты такая правильная, Василиса, такая нежная, боюсь тебя сломать.
Ленка говорила проще – старомодная ты, Васька, занудная и скучная. Будут от тебя парни бегать, как черти от ладана, даже несмотря на то, что ты миленькая.
Она всегда говорила, что я миленькая. Хотя папа считал, что я настоящая красавица.
И не только папа!
Корсаков однажды сказал ему – я слышала!
– Виктор, дочку свою, главное, охраняй, следи за ней. Она еще совсем ребенок, хотя некоторые в таком возрасте уже… Извини. Она у тебя редкая красавица. Необыкновенная. Потрясающая. Такую женщину получить – как выиграть Олимпийские игры. Или тендер от Газпрома…
Про Газпром он, конечно, пошутил, но…
Я весь вечер потом летала. Сам Корсаков назвал меня красавицей. Это… Это точно, как Олимпийские игры выиграть!
Корсаков…
Этот Корсаков только что подарил мне поцелуй… невероятный. Ошеломительный.
И он же потом спросил про мужа.
– Я бы контрольный пакет акций отдал за то, чтобы узнать, о чем ты думаешь.
Я не могу удержаться, поднимаю ресницы, зная, что он увидит глаза, полные слез.
– А если я сама расскажу, тоже отдадите?
Он тихонько смеется, и его низкий грудной смех отдает тянущей болью внизу живота.
– Так неинтересно. Если сама расскажешь. Хотя? – он наклоняется к моему уху. – Сорок процентов.
– Что? – я сама потрясена от того, что включаюсь в эту игру.
– Акции. Твои. Завтра. Если скажешь, о чем думала.
И тут я понимаю – не скажу! Нет! За сорок процентов не скажу, и все!
И за пятьдесят! И за контрольный пакет!
Если ему так интересно – пусть помучается! Потом скажу. Бесплатно.
Господи, я реально думаю, что ему это будет интересно завтра? Или даже через пару часов?
Внезапно он отстраняется.
– Василиса, ты замерзла совсем. Иди в душ. Грейся. Я сейчас пришлю медсестру, она передаст тебе вещи. Потом проводит в палату. Там ужин.
Я не очень понимаю, почему он вдруг отстранился.
Почему перестроился на какой-то другой уровень.
Он уже шагает к двери. Возможно, выйдет, и… я больше его не увижу.
Но, видимо, ночь у меня реально безумная, потому что я рискую:
– Почему СКАЧАТЬ