DUализмус. Трава тысячелистника. Ярослав Полуэктов

Чтение книги онлайн.

      CODA

      Плафон

      1

      Похороны были предостойными, шумными и долгими, как всё неразгаданное русское.

      Они были настолько достойными всего русского, что Танюша, оплакивая Шефа, здорово «набралась». И настолько долгими, что она, приплетясь на работу едва как, да ещё получасом позже положенного, уже не была самым первым жаворонком как обычно. Это не делало ей чести, особенно в ожидании незамедлительной смены и перестановки колец во всей верхушке заводской пирамиды.

      Наиболее вероятным преемником, как поговаривали в верхах и в правлении некоего закрытого акционерного общества «RG», подразумевался, кажется, совершенно бесталанный, но зато самый главный инженер, пронырливый и сведущий в политических раскладах, прекрасно встроенный в свою нагловатую, безнравственную эпоху, староватый по существу, но крашенный под современность, Никодим Генрихович Нещадный.

      Надо сказать, что вычурно стриженый, гладко бритый, пахнущий сверху дорогим «Тианом-ди», а из под мышек молодящим «Олд-спайсом», главный инженер, тем не менее, был по старорежимному весьма строг и вполне оправдывал свою фамилию.

      Жизнь свою, а заодно и чужие, которых он, так или иначе, касался, Никодим Генрихович подстраивал под свою фамилию и, пожалуй-что, эту неблагодарную, малоурожайную ниву ему частично удалось засеять, вырастить и постричь по своему рецепту.

      Как водится при таких ярких фамилиях, и особенно причёске, ему непременно должны были бы прилепить кличку суть клеймо на всю жизнь: и как минимум – «Нещадим», а как максимум – как бы это глупо не звучало и ассоциировалось с известным маньяком двадцатого века – «Нещадило».

      И прилепляли. Только одной-единственной клички на всю жизнь сочинить не удалось. В раннем детстве прозвище было одним, в школе другим, в студенчестве третьим.

      Хотя, что может быть выражено простым нумерованным списком? Ничто. Только количественная сторона. Три разных имени на протяжении двадцати пяти лет говорили об умении Никодима-Никоши приспосабливаться к ситуации и мимикрировать параллельно своему возрасту и меняющейся этике – своей и Родины. Ради справедливости скажем также, что первые клички были результатом полёта фантазии несовершеннолетних сверстников; следующие – итогом юношеского хлёсткого и задорного поэтизирования сродни бесшабашным забавам вагантов; третьи – мерилом нравственного упадка общества и совершенства его – Никодимовского – адюльтера. По крайней мере, так казалось окружению. А Никодим успешно поддерживал заблуждения общества.

      Все прежние кликухи и прозвища что-то да выражали, и все были одно хлеще другого.

      А тут, на заводе, видимо, не долго соревнуясь в изысках, вдруг окрестили скромно и без претензий – просто Никодимом.

      Поэзия у людей с возрастом умирает.

      Вот уже последних лет пятнадцать как он – Никодим. Никодим и все тут. Никодим? – что это за имя? Может это кличка пса, котёнка, упрямого козлика СКАЧАТЬ