Равно как и кровавые следы на полу.
Нет, на самом деле, конечно, никаких следов не было. Кто бы им позволил портить идеальную чистоту храмовых коридоров? Но богатое воображение живо нарисовало Шену эту яркую картину. От других актеров он доподлинно узнал, что внезапно исчезнувший мальчик оказался недостаточно хорош для театра Великой Богини, а посему клеймо танцора с его пятки срезали и отправили бесталанного неудачника на кухню. По словам мастера Хо, это еще не самая плохая участь. На кухне бывший танцор хотя бы всегда будет сыт. Да и работать там хромоногому всяко проще, чем, например, мыть храмовые лестницы или просить подаяние на улицах. Впрочем, не исключено, что, когда пятка у парнишки окончательно заживет, его таки отправят за ворота храма – убогим всегда больше подают.
Историей этой Шен-Ри проникся очень глубоко. Несколько дней он не мог взглянуть без дрожи на опустевшую кровать изгнанника. Тем более, что стояла она как раз рядом с его собственной – такой же жесткой деревянной лежанкой, едва приподнятой над полом, как это принято во всей Таре среди простого народа. Мягкие матрасы ученикам не полагались, а потому спать на таких кроватях было сплошное мучение: голые доски покрыты лишь тонкой соломенной циновкой, а вместо подушек – гладкие вогнутые деревяшки. В храме Великой Богини считалось, что аскеза помогает служителям сосредоточиться на своем предназначении и не думать о мирских удовольствиях. И если прежде Шен-Ри не особенно замечал эти недостатки своего ложа, то после истории с тем пареньком сон его стал хрупок и тревожен. Когда заканчивались долгие изнуряющие тренировки, он не засыпал, как прежде, едва голова коснется деревянной подушки, а подолгу ворочался с боку на бок, думал о пустой кровати сбоку от себя и о срезанном клейме.
Пожалуй, именно в те ночи он неожиданно для себя понял, что должен не просто хорошо танцевать, но отдать танцу всю свою душу.
Прошло три года, прежде чем на пустой кровати снова появилась циновка.
У нового мальчика было странное имя. Даже не имя, а скорее прозвище – Хекки, Лисенок. В отличие от Шена, Хекки был обычным ребенком, вовсе не предназначенным в служение Великой Богине. Но так часто бывает, что родители по доброй воле готовы отдать своих миловидных сыновей в Храмовый театр. Всем нужны кормильцы, а Великая Богиня щедра к талантливым и белолицым.
Пятилетнего Хекки отдали за мешок риса, курицу и бутылку сладкого сливового вина.
А также за обязательство посылать свой заработок в семью, как только его успехи станут достойны награды. Что ж, все правильно: к чему танцору из храма личные сбережения? Его душа и тело принадлежат Богине.
В первую ночь Хекки долго и безутешно плакал, уткнувшись носом в коленки. Шен ему не мешал – понимал, что любые утешения бесполезны, СКАЧАТЬ