58-я. Неизъятое. Елена Рачева

Чтение книги онлайн.

      Я, доходяга, мог даже к сильному подойти и сказать:

      – Я тебя убью.

      Он меня избивал до полусмерти, я очухивался, подходил:

      – Я тебя убью.

      Он меня снова бил, но в него уже вползал страх. А вдруг я, пусть и слабенький, подойду, когда он спит, резану по горлу?.. И позиция уже менялась:

      – Ты – меня? Ну ладно, иди сюда на нары…

      Он мне уступал.

      «Мама, почему у тебя нет другого ребенка?»

      Когда мама пришла хлопотать обо мне в органы, ее встретил целый полковник КГБ и сказал:

      – Да вы не беспокойтесь! Ваш сын в замечательных условиях. Кормят, поят, одежду дают. У них комнаты вроде купе, как у солдат. Поработает, поспит… И не надо ему ничего посылать, у него все есть. И ехать не надо.

      Купе!

      Не знаю как, но родители все-таки получили разрешение на свидание. Поехали к Тайшету. И наткнулись на начальника моего лагеря Касимова.

      Касимов сам по себе – с точки зрения морали человеческой – был неплохой человек. Бывший фронтовик, чем-то проштрафился и попал начальником в лагерь. А там – и виновные, и невиновные, но все с номерами. Как их отличить?

      И когда мои родители приехали и стали с ним разговаривать, он по-человечески понял, что я не враг, что я попавший в мясорубку случайный человек, и решил помочь.

      Первое свидание было очень строгое. Лейтенант режима сказал маме: «У вас 15 минут. Вот часы». Не прикасаться, не подходить друг к другу – такие условия.

      Меня вызвал Касимов:

      – Фидельгольц, вы москвич? А вам знакома в Москве женщина такая, ну, пожилая… Приехала сюда, спрашивает вас. Вы ее знаете?

      – Какая женщина? – говорю.

      – Да мамаша твоя приехала. Ну, беги!

      И я, как был: немытый, рожа опухла от гнуса, ватник заплатан, штаны прожжены – являюсь туда.

      Гляжу на мать:

      – Мама… – а потом не знаю, что и сказать.

      И она растерялась.

      – Юрочка, вот я принесла корзинку. Там твое любимое миндальное печенье…

      Принесла она конфетки, леденцы, батон за рубль сорок.

      «Свеженький», – говорит. Совершенно не понимала, куда я попал. Подвигает мне корзинку… а я не выдерживаю, хватаю ее, начинаю целовать… Да. Такая вот вещь…

      Я только об одном думал: «Мама, почему у тебя нет другого ребенка? Тебе было бы легче». О чем она думала, я не знаю.

      Расстались, выхожу с маминой корзинкой в зону. Народу-у! Весь лагерь высыпал, две тысячи человек. «Юрка, Юрка, к тебе мать приехала!» Все – с восторгом: и власовцы, и бандеровцы. Все сияют, как будто своя семья. Ну, думаю, надо что-то ребятам дать пожрать. Вытаскиваю батон, разламываю. «Нет, нет, это материно, сам ешь».

      Все было цело из этой корзинки, никто не позарился, хотя все голодные были и доходяги.

      «Ты почему, сволочь, писем СКАЧАТЬ