По понятиям Лютого. Данил Корецкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ огни улицы, а здесь от этих огней еще темнее. Темнота и гул. И сердце прыгает: сейчас начнется…

      Потом видишь желтые, красные всплески – карманные фонари, спички, огоньки папирос. Костры не жгут, и это понятно, потому что у милиции терпение не резиновое, вмиг прикроет эту лавочку, сославшись на противопожарную безопасность. Но свечи, думал иногда Александр Исаакович, почему они не жгут свечи? Ах, как бы преобразилась Уделка, если бы весь «променад» осветился свечами, сотнями свечей! Но свечи тоже почему-то не жгут. Наверное, по идеологическим соображениям, чтобы не напоминало церковь, которая, как известно, отделена от государства толстой и высокой стеной.

      Рынок начинается с бабулек. Они проявляются вдоль тропинки, как отпечаток на фотобумаге, погруженной в раствор проявителя. Как серые призраки. Бабульки с семечками, бабульки с квашеной капустой, бабульки с простоквашей. Торговля идет бойко. Кто-то пил всю ночь, чтобы не уснуть, кто-то еще не успел остановиться. Горсть хрустящей капусты сейчас – ох как в жилу! Пища богов! В свои молодые годы Бернштейн вкусил здесь немало и амброзии, и всевозможных ядов… О, да. И вкусил, и выкусил. Конец сороковых, девушки в трофейном белье, «Столичная» с бежево-золотистой этикеткой и сургучной пробкой – где такую сейчас найдешь? Мечта… Вот честное слово, если бы завалялась у кого-нибудь с тех времен заветная чекушечка, купил бы за любые деньги не раздумывая!

      Почему, кстати, никто не коллекционирует водку? А? Обычную водку? Вина – да, особенно за бугром, но он в них не разбирается, и… Впрочем, да-да, понятно. Водка существует для того, чтобы ее пить. Здесь и сейчас. Пить, а не коллекционировать.

      …Далее: пальто, шубы, обувь, крепко пахнущие овчинные полушубки…

      Ого, уже почти рассвело!

      Плетеные корзины, веники… Грабли, тяпки, «скобянка», «жестянка»…

      Смесители, самовары, старая фотоаппаратура, игрушки… Теплее, теплее.

      А вот уже фарфоровые коты и слоны. Рассветы, закаты, медведи, знойные купальщицы – начинается местный «Монмартр», выставка мазил-кустарей.

      Кто-то бросил, торопливо проходя мимо:

      – Братьям-коляшам пламенный!

      Бернштейн с опозданием вскинул голову, увидел удаляющуюся спину. Ага, это один из своих, из коллекционеров. Может, Охотников – вон там, дальше, забулдыги частенько выставляют посуду и фарфор.

      На художественных развалах один закон: кто успел, тот и съел. Вставай раньше, бегай шустрее, смотри в оба. Зазеваешься – и твою удачу умыкнут из-под самого носа, и винить будет некого.

      Александр Исаакович тоже прибавил шагу.

      Медь и бронза: советская чеканка, старина, под старину, просто рухлядь…

      – Почем портсигарчик ваш? – интересуется Бернштейн.

      – Это визитница, – неприветливо бросает седобородый продавец в надвинутой на глаза ушанке.

      – А-а… Визитница… Ого! А что это такое? – Бернштейн простовато моргает.

      – Для визитных СКАЧАТЬ