Лифт вздрагивает и течет вниз, словно капля по горлышку. Маша рассматривает себя в маленькое зеркало: изнутри на нее, не мигая, глядит Ашам – из племени воров или вольнодумцев?
«Если Вы ограничены в возможности общаться голосом, нажмите кнопку с символом “вызов”. Поступление сигнала в Диспетчерскую подтвердится индикатором желтого цвета с символом “вызов”. Появление на индикаторе символа “ответ” означает:
“ВЫЗОВ ПРИНЯТ, К ВАМ ИДУТ НА ПОМОЩЬ”».
Двери открываются – почтовые ящики. На углу – женская грудь, выцарапанная чьим-то пубертатным ключом. Дверь на улицу – улица.
Жизнь чудовищно предсказуема.
Пауков: 0.
«Время года зима».
Машу встречает ветер.
«Ветер, ветер. На всем Божьем свете. Завевает ветер белый снежок».
Ничего не изменилось с тех пор, как из подъезда выходил Александр Блок.
Шповник 18 р. 100 гр.
Мендал 95 р. 100 гр.
Помомидоры 85 р. 1 кг.
Кешю 110 р. 100 гр.
Арахис соленые 20 р. 100 гр.
Как луга заливные.
Денег нет, и Маша зевает на перекрестке. Без шповника и помомидоров. Красный круг светофора, словно закатное солнце. Напротив – точно такое же. Если соединить их по линии – солнце на Машиной стороне и солнце на стороне Ашам – получится канат, натянутый между двух миров-светофоров. Пока Маша переходит дорогу, не балансируя, Ашам балансирует на зеленом канате, натянутом между изумрудных светил.
Маша минует остановку или остановка минует Машу? К скамье примерзает нищий. Он уплывает в стылой пироге в царство пиров, покачиваясь на неспешных волнах и «ветрах полынных», порожденных нескончаемым потоком машин и собственным зыбким сном.
В ангарчике «ЦВЕТЫ 24» некрасивая продавщица всю ночь не спала. В 3:13 к ней зашел прекрасный мужчина средних лет и купил все багровые розы, какие там были. Ей до сих пор грезится, что она обладает всеми багровыми розами на земле и прекрасным мужчиной средних лет, а своего – можно сдать за ненадобностью, вместе с дочерью переходного возраста и неопределенного вероисповедания.
Еще один перекресток. Мост. Тонкая речка. Черная. Как та, что каким-то образом связана с Пушкиным. Маша не может вспомнить, каким образом Черная речка связана с Пушкиным? Но, кажется, – смертным. Вода в этой речке – никак не связанной с Пушкиным – слишком тепла, чтобы остановиться даже в минус двадцать.
Женщина кормит уток, бросая с моста в незамерзающую воду изорванные куски нарезного батона. Птицы подхватывают белоснежное тело Христа, и тело Христа утоляет их голод. Это ли не чудо?
– Вы не СКАЧАТЬ