Севастополист. Георгий Панкратов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ секретные тоннели под землей ведут в другие города, что мир не оканчивается Севастополем… Мне было жаль этих людей. Им стоило бы следить за собою, тогда, возможно, и мысли пришли бы в порядок. Один из таких жил по соседству с нами, через два дома. «Смотритель видит, что там дальше», – бормотал он. «Конспиронавт хренов», – отмахивались мои недалекие.

      Однажды он исчез, и я спросил недалеких, что с ним. Ответ папы меня удивил.

      – Его пригласили в Башню.

      – Но туда же зовут только лучших! – помню, воскликнул я. – Самых достойных.

      – Что ж, – пожал плечами папа. – Значит, и среди конспиронавтов такие есть.

      Признаться, моим недалеким не было дела до Башни – как и всему городу в целом. Никто не стремился быть приглашенным и не завидовал им. Башня была данностью, о которой каждый узнавал, приходя в этот мир, и которую уносил с собой, падая с обрыва в море мертвых. Башня существовала в абсолютном, непоколебимом измерении, в отличие от всех нас, горожан, появлявшихся и исчезавших. Такой же данностью был и маяк смотрителя. Мне казалось, что это просто красиво: в городе есть маяк, а в маяке – смотритель. Ведь город начинался здесь. Как световой пучок из одной точки, вырывался он в реальность, утверждал себя, раскидывался во все стороны.

      – А вдруг это Точка сборки? – сказал я однажды друзьям. – Весь город собирается здесь, весь наш мир стремится к ней, вливается в нее.

      Мы сидели на молу и кидали камешки в воду, соревнуясь в скорости. Справа от меня полулежала, маня своим прекрасным телом, красавица Евпатория, и ветер трепал ее золотистые волосы. Крепыш Инкерман стоял за моей спиной и замахивался.

      – Конечно, стоя ты меня уделаешь, – заметил я. – А ты попробуй сидя.

      Помню, как он увлекся тогда – даже не стал кидать камень, присел рядом, взволнованно заговорил:

      – Я, кажется, понял тебя. Это как выключить лампу в погребе, да? Ведь свет – он не принадлежит себе, его хозяйка – лампа. Она как бы выпускает его погулять. Ну, как тебя в детстве мама.

      Мама была главной из всех недалеких, сколько бы их ни было; ближе к ней стоял папа, а уже вокруг них – у кого были – все остальные. Со словом мамы не спорили, а если и пытались, это было бесполезно: не пустила – значит, не пустила. Разговор с мамой – очень короткий, даже у папы. Так уж у нас было принято.

      – Мальчики, вы такие глупости говорите, – развернулась к нам Евпатория. – Но такие красивые глупости…

      – Была бы здесь Фе, она б поддержала, – заметил я.

      – Была бы здесь Фе, ты говорил бы другие глупости, – рассмеялась девушка.

      – Тори, послушай. – Инкер напрягся, словно боясь потерять мысль. Или, вернее, свет своей мысли.

      – Вся во внимании, – Евпатория расплылась в улыбке.

      – И вот этот свет, который заливает черное пространство погреба, лампа, выключаясь, как бы зовет домой. Она собирает СКАЧАТЬ