Загадки Петербурга II. Город трех революций. Елена Игнатова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ этой кампании стали тысячи петроградцев, но размах обысков все увеличивался, потому что их второй целью было пополнение государственных вещевых складов. Заместитель председателя ВЧК Я. Х. Петерс составил инструкцию, согласно которой при обысках запрещалось конфисковывать продукты и продовольственные карточки, но оголодавшие «сыщики» прихватывали и карточки, и провизию, и все, что им приглянулось.

      Массовая кампания обысков требовала тысяч исполнителей, и «сыщиками» становились рабочие, барышни из служащих, бабы из комитетов домовой бедноты и даже дети. У академика В. И. Вернадского обыск проводили «вооруженные солдаты и два отвратительных типа – один коммунист на вид, по „форме“, другой полуинтеллигент, должно быть бывший студент или гимназист, идейный работник… Количество книг привело их в изумление и некоторое негодование… Затем обыск у жены, дочери – там вещи, и они были в своей сфере. Так и видно, что это люди, которые понимают толк в вещах, мелкие стяжатели». Но стоило ли обвинять рядовых исполнителей, если сама Чрезвычайная комиссия была не только карательной, но и мародерской организацией? У петроградской ЧК был свой счет в Народном банке, на который поступали конфискованные у осужденных деньги и выручка за продажу их имущества; рядовые чекисты не брезговали торговать одеждой и обувью казненных и, случалось, предлагали выкупить все это их родственникам. «Чиновники чрезвычайки производят впечатление низменной среды – разговоры о наживе, идет оценка вещей, точно в лавке старьевщика», – вспоминал В. И. Вернадский. Руководство петроградской ЧК неоднократно проводило чистки в рядах своих сотрудников, самых заворовавшихся даже расстреливали, но на их место приходили такие же кадры.

      Конфискованное у горожан поступало на склады собеса, а затем происходило перераспределение: на предприятиях и в организациях выдавали ордера на вещи, и обладатели таких ордеров шли на склад. Многие мемуаристы вспоминали трагикомические коллизии на складах собеса: просителям доставалась обувь не по размеру, шубы не по росту, красные чулки (добытые, видно, в бывших увеселительных заведениях), драные ушанки, шляпы со страусовыми перьями – словно закончилось действо «Дореволюционный Петроград» и поношенный хлам его статистов свалили в общую кучу. Но отнюдь не все конфискованное доходило до складов. «За мной ухаживает комиссар, – сообщала в письме 1919 года петроградская барышня. – Он занимает буржуазную квартиру, обещает одеть меня как картинку, катает меня на автомобиле. На квартире у него чего только нет: несколько пар сапог с лакированными голенищами, разные туфли, каракулевое пальто, рис, масло, хлеб. Он говорит, чтобы я торговала на рынке материями, которых у него черт знает сколько». Так что и в изглоданном смертью Петрограде можно было неплохо жить («Ах ты, Катя, моя Катя толстоморденькая!»).

      Но что эти комиссарские сокровища, пустяк, мелочишка! Вещи поинтереснее циркулировали в стране таинственными путями, которые были СКАЧАТЬ