Мои университеты. Максим Горький

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с большим животом, на тонких ногах, с огромным ртом и зубами лошади, – за эти зубы прозвали его Рыжий Конь. Он третий год судился с какими-то родственниками, симбирскими купцами, и заявлял всем и каждому:

      – Жив быть не хочу, – а разорю их вдребезг! Нищими по миру пойдут, три года будут милостыней жить, – после того я им ворочу все, что отсужу у них, все отдам и спрошу: «Что, черти? То-то!»

      – Это – цель твоей жизни, Конь? – спрашивали его.

      – Весь я, всей душой нацелился на это и больше ничего делать не могу!

      Он целые дни торчал в окружном суде, в палате, у своего адвоката, часто, вечерами, привозил на извозчике множество кульков, свертков, бутылок и устраивал у себя, в грязной комнате с провисшим потолком и кривым полом, шумные пиры, приглашая студентов, швеек – всех, кто хотел сытно поесть и немножко выпить. Сам Рыжий Конь пил только ром, напиток, от которого на скатерти, платье и даже на полу оставались несмываемые темно-рыжие пятна, – выпив, он завывал:

      – Милые вы мои птицы! Люблю вас – честный вы народ! А я – злой подлец и кр-рокодил, – желаю погубить родственников и – погублю! Ей-богу! Жив быть не хочу, а…

      Глаза Коня жалобно мигали, и нелепое, скуластое лицо орошалось пьяными слезами, он стирал их со щек ладонью и размазывал по коленям, – шаровары его всегда были в масляных пятнах.

      – Как вы живете? – кричал он. – Голод, холод, одежа плохая, – разве это – закон? Чему в такой жизни научиться можно? Эх, кабы государь знал, как вы живете…

      И, выхватив из кармана пачку разноцветных кредиток, предлагал:

      – Кому денег надо? Берите, братцы!

      Хористки и швейки жадно вырывали деньги из его мохнатой руки, он хохотал, говоря:

      – Да это – не вам! Это – студентам.

      Но студенты денег не брали.

      – К черту деньги! – сердито кричал сын скорняка.

      Он сам однажды, пьяный, принес Плетневу пачку десятирублевок, смятых в твердый ком, и сказал, бросив их на стол:

      – Вот – надо? Мне – не надо…

      Лег на койку нашу и зарычал, зарыдал, так что пришлось отпаивать и отливать его водою. Когда он уснул, Плетнев попытался разгладить деньги, но это оказалось невозможно – они были так туго сжаты, что надо было смочить их водою, чтоб отделить одну от другой.

      В дымной, грязной комнате, с окнами в каменную стену соседнего дома, тесно и душно, шумно и кошмарно. Конь орет всех громче. Я спрашиваю его:

      – Зачем вы живете здесь, а не в гостинице?

      – Милый – для души! Тепло душе с вами…

      Сын скорняка подтверждает:

      – Верно, Конь! И я – тоже. В другом месте я бы пропал…

      Конь просит Плетнева:

      – Сыграй! Спой…

      Положив гусли на колени себе, Гурий поет:

      Ты взойди-ко, взойди, солнце красное…

      Голос у него мягкий, проникающий в душу.

      В комнате становится тихо, все задумчиво СКАЧАТЬ