От взгляда Генриха не укрылось, как заволновалась бабушка, как бросила недовольный взгляд на внучку, но промолчала. Поздоровалась.
– Ну, проходите-проходите. Чего в дверях стоять-то.
– Генрих, давай вещи занесём сразу, чтобы потом не выходить. Бабуленька, а Оленька где?
– Задремала, умаялась тебя ожидаючи. Все глазоньки проглядела, всё высматривала, когда приедешь.
Здесь Вика была другой. Она была домашней какой-то и очень заботливой. И именно за этой заботой пыталась скрыть нервозность.
– Пойдём, – ответил Генрих.
Они вышли за дверь. Мужчина поймал её руку.
– Вика, ты чего-то боишься или волнуешься? Я не совсем понял…
Девушка ничего не ответила, лишь тихо произнесла.
– Что я наделала…
– Что ты наделала? – поинтересовался Генрих.
– Ты не поймёшь…– обречённо ответила она.
– Может мне уехать? Это из-за меня? – предположил он.
Генриху не хотелось усложнять её жизнь, просто хотелось помочь.
– Нет! – Вика произнесла это быстро и твёрдо. И Генрих поверил ей и остался.
Они вытащили из машины вещи и занесли их в дом. Но Вика попросила всё оставить, как она сказала, в сенцах. Генрих улыбнулся этому слову. Он, хоть и вырос в Германии, но очень хорошо знал русский язык, это был его второй родной язык, язык его матери. Хорошо владея правильным языком, Генрих всегда умилялся устаревшим словам. Сразу вспомнил Урал, бабулек, в которых Дашка души не чаяла, их вечернее чаепитие и разговоры за чашечкой чая. Там таких слов было много.
Вика рассказала бабушке, что у неё сломалась машина и Генрих ей помог, не дав замёрзнуть на трассе. Взгляд бабушки потеплел.
Девушка помогала старушке на кухне. Генриху ничего не оставалось, как последние минуты этого года наблюдать за Снегурочкой и осматриваться по сторонам.
Домик был стареньким, давно в нём нужно было делать ремонт. Рамы потрескались, из щелей в полу в комнату поступал холод. Из-за чего в доме было прохладно.
Но несмотря на это здесь было чисто и уютно. На окошках стояли цветочные горшки с геранью, на мебели разложены ажурные салфеточки. Посреди кухни красовалась свежевыбеленная русская печь. Впервые печь Генрих увидел у Дашкиной хозяйки, бабушки Мани, на Урале, увидел и влюбился в это чудо. В Германии такого не встречалось, там в домах были камины.
Бабушка посмотрела на ноги мужчины, покачала головой, поворчала на внучку, обозвав её невнимательной обормоткой, и принесла Генриху валеные тапочки.
– На-ко вот, сынок, обрезанки обуй. Пол ледяной. Не ровен час ноги застудишь.
Генрих поблагодарил бабушку, у него действительно стали замерзать ноги. «Плохо, что я не собираю устаревшие слова. Сегодня был бы рекордный день», – улыбнулся своим мыслям Генрих.
– Я вчерась костюм твой доковыряла. Пойди-ка, примерь. Если добр, то в нём ходи. Что за мода такая, зимой СКАЧАТЬ