Ну, ясен пень, мы для неё имбецилы.
А Маяковский…
Чёрт, все ведь и вышло по итогу из-за этого спектакля. Из-за стихов. Что меня дернуло?..
Весь вечер снова перебираю в памяти всё. Он первого столкновения в коридоре до того самого дня. Потом весь сегодняшний. Начиная с момента, как увидел её худенькую голую спину в спортзале.
И офигел.
Сижу у Анфисы на кухне, пью чай с имбирём. Тётка в душу не лезет. Просит почитать ей новое.
– Для меня ты весь мир. Это серьёзно. Я просто смотрю, тону, улетаю, не выгребаю, иду ко дну. Вязко. Резко. Витиевато… сочиняя на ходу фразы без мата. Смотрю в глаза и понять не могу, чем зацепила меня и поймала в капкан, и сердце как драм-машина… А ты твердишь постоянно: «Мне всё равно», от этих слов я иду на дно.
Пауза. Я никогда не стеснялся Фис, но тут что-то… замкнуло…
– Лера красивая, она очень ранимая на самом деле, – тётушка моментально считывает эмоции. Эмпат.
– Она? Она… как эта… железная кнопка.
– Дурак ты, Ромка.
– Еще скажи, имбецил.
– Это она так тебя назвала?
Молчу. Отправляюсь спать, не готов к разговорам. Совсем.
Обещал написать ей. А нужны ли Мышке мои сообщения? Похрену… Пусть. Пусть обнимает кого хочет. Пусть общается, с кем хочет. Пусть… пусть я не достоин её высочества. Я…
Не хочет – не надо. Навязываться не привык. Сама еще пожалеет…
Ага, как же. Не привык навязываться!
Утром моя тачка стоит у её подъезда.
Она выходит одна. Бледная.
Вспоминаю слова биологички. Спазм сосудов. Чёрт, а если это опасно?
– Лера?
– Рома? Что ты тут делаешь?
– Ты просто Капитан Очевидность…
Чёрт. Из подъезда выходит тот самый кент, что был вчера, и с ним женщина, очень похожая на Леру. Мать?
– Лера? Что тут происходит?
Глава 16
Мама! Чувствую обжигающую волну, проходящую по телу, смотрю на Тора испуганно.
Я не хочу, чтобы мама сейчас всё испортила.
Хотя мама никогда не делала ничего такого, она всегда была лучшей, настоящей, понимающей.
Вчера, правда, отругала меня за выходку на физре. Но, наверное, она и должна была, да?
Мама вернулась как раз в тот момент, когда мы с Сашкой стояли обнявшись на кухне. Я не хотела плакать. И не хотела, чтобы он плакал.
Он же всегда старался держаться! При всех. Особенно при Соне. Мужественный, сильный, до последнего говоривший о чуде, о том, что все будет хорошо…
С диким стыдом вспоминаю одну нашу ссору. Тогда, когда сестра была еще с нами.
– Хватит! Хватит врать! Почему ты все время говоришь, что всё будет хорошо? Почему ты врешь? Ничего уже никогда не будет хорошо, понимаешь, никогда? Соня умирает!
– Замолчи! Замолчи немедленно! – никто никогда СКАЧАТЬ