Легенды Крыма. Никандр Маркс

Чтение книги онлайн.

      Отузская легенда

      Это было назад лет триста, а может быть, и больше. Как теперь, по долине бежал горный поток; как теперь, зеленели в садах ее склоны, и, как теперь, на пороге деревни высился стройный минарет отузской мечети.

      В двух шагах от нее, где раскинулся вековечный орех, стояла тогда, прислонившись к оврагу, бедная сакля хаджи Курд-Тадэ.

      Ни раньше, ни потом не знали в деревне более праведного человека.

      Никто никогда не слышал от него слова неправды, и не было в окрестности человека, которого не утешил бы Курд-Тадэ в горе и нужде.

      Бедняк не боялся отдать другому кусок хлеба и на случайные гроши успел сходить в Мекку и вырыть по пути два фонтана, чтобы утолять жажду бедного путника.

      Святое дело, за которое Пророк так охотно открывает правоверному двери рая.

      – Святой человек, – говорили в народе, и каждый с благоговением прижимал руку к груди, завидев идущего на молитву хаджи.

      А шел он творить намаз всегда бодрой походкой не уставшего в жизни человека, хотя и носил на плечах много десятков лет.

      Должно быть, Божьи ангелы поддерживали его, когда старые ноги поднимались по крутым ступенькам минарета, откуда он ежедневно слал во все стороны свои заклинания.

      И было тихо и радостно на душе; светло – точно Божий луч начинал уже доходить до него с высоты Небесного престола.

      Но никогда нельзя сказать, что кончил жить, когда еще живешь.

      Как ни был стар хаджи Курд-Тадэ, однако радостно улыбался, когда глядел на свою Раймэ, земной отзвук гурий, которые ждали его в будущем раю.

      Когда падала фата и на святого хаджи глядели ее жгучие глаза, полные ожидания и страсти, сердце праведника, дотоле чистый родник, темнилось отражением греховного видения.

      И забывал хаджи старую Гульсун, верного спутника жизни. А Раймэ, ласкаясь к старику, шептала давно забытые слова и навевала дивные сны давних лет.

      Пусть было б так. Радуешься, когда после зимнего савана затеплится, зазеленеет земля; отчего было не радоваться и новому весеннему цветку?

      И не знал хаджи, какие еще новые слова благодарения принести Пророку за день весны на склоне лет.

      И летело время, свивая вчера и сегодня в одну пелену.

      Только раз, вернувшись из сада, не узнал старик прежней Раймэ. Такие глубокие следы страданий запечатлелись на ее прекрасном лице, такое безысходное горе читалось в ее взоре.

      «Раймэ, что с тобой?» – подумал он, но не сказал, потому что замкнулись ее уста.

      И подул ночью горный ветер, и донес до спящего Курд-Тадэ речь безумия и отчаяния.

      – Милый, желанный, свет души моей. Вернись. Забудь злую чаровницу. Вернись к своей любимой, как ты ее называл. Вернись и навсегда. Скоро старый смежит очи, и я буду твоей, твоей женой, твоей маленькой, лучистой Раймэ.

      Проснулся СКАЧАТЬ