– Ведешь себя как ребенок, – заметила Юля.
– Веду себя так, как хочу. Или у тебя с этим какие-то проблемы? – подняла бровь Марта.
– Тебе не кажется, что в тебе очень много гордости? – спросила сестра, глядя на Марту в упор. Она часто говорила то, что думала.
– Главное, чтобы не глупости, как в некоторых, – с достоинством ответила Марта.
– Нет, главное, чтобы это не сочеталось в одном человеке, – хмыкнула Юля.
– Ты на что намекаешь? На то, что я тупая? – вскипела Марта.
Крестова ужасно ее бесила!
– Это твои домыслы. Кстати. – Юля внимательно посмотрела на Марту. – Отец был бы рад увидеть тебя у нас в гостях на свой день рождения.
Марта повела плечиком. Ага, рад, как же. Он был рад ее бросить ради другой дочери много лет назад. Вот чему он был действительно рад. А она ему не нужна. Отец лишь делает вид, что хочет общаться, потому что боится уронить себя в глазах друзей и коллег.
– Думаю, твоя мать не будет в восторге. – Ответ Марты прозвучал резко.
– Моя мать нормально относится к тебе.
– Да уж, нормально.
Марта вспомнила вторую жену отца, ту, ради которой он оставил их с матерью. Она была красивой, холодной и надменной. На Марту производила отталкивающее впечатление эта женщина с холеным стервозным лицом, обрамленным черными волосами. София Николаевна была ровесницей ее матери, но выглядела лет на десять моложе – тонкая, изящная, почти без морщин. Мама Марты проигрывала ей. Она хоть и была привлекательной женщиной, но выглядела на свои сорок и не умела подавать себя так, как мать Юли. Будто королева. Марта не любила Софию Николаевну еще больше, чем Юлю, и знала, что та тоже не питает к ней светлых чувств.
– Думай как хочешь, сестренка, – сказала Юля.
– Не называй меня так. – В голосе Марты прозвенело предостережение.
Юля ничего не ответила, лишь устало провела ладонью по коротким волосам. Совершенно мальчишеский жест. Сняв с себя толстовку, Юля осталась в черной майке, и Марта заметила на предплечье сестры большую цветную татуировку – часы и механизмы в стиле киберпанк. Ее снова уколола зависть, ведь ее мама была против татуировок, а вот Юля могла позволить себе выглядеть так, как хочет.
Всю оставшуюся дорогу девушки ехали молча, словно незнакомки.
В аэропорту они встретились с Иваном Савельевичем, который четко объяснял, кому, кого и откуда встречать, не забывая при этом раздавать таблички с именами прилетающих.
– Крестова, Карлова, и вы, Викентий Порфирьевич, – кивнул он на пожилого преподавателя истории музыки, – будете отвечать за пианиста Феликса Грея из Лондона. Вам – в международный терминал. Табличка при вас?
– При нас, – отозвался Викентий Порфирьевич, СКАЧАТЬ