Невостребованная любовь. Детство. Татьяна Черникова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ так поступили с людьми, но я привела выше конкретный факт: людей из зоны заражённой территории переселили в новые дома подальше от реки. Предварительно их обследовали и лечили. Конечно, никто такого новоселья не желал. Люди ничего не знали и недооценивали опасность. Позже колючая проволока шла по селам по обе стороны реки и несколько километров вниз и вверх по течению от села. Далее по лесу и по открытой местности шёл глубокий ров, который нельзя было перепрыгнуть, и было крайне сложно перелезть. Вдали от населённых пунктов реку ничем не огораживали. В той самой деревне, где обнаружили радиоактивный след, и откуда переселили людей, местность, где располагалась эта деревня, не огородили ни колючей проволокой, ни рвом, сочли, что населённые пункты далеко от этого места. Из ближайшего села люди пасли скот в несколько сот метров от уничтоженного села, а позже, когда эта местность заросла травой, стали пасти прямо на месте радиационного следа, поили скот в реке, пили сами. Люди ничего не знали и не подозревали об опасности, у которой нет ни запаха, ни вкуса, которую не видно. Ходили за ягодами и грибами, подходили к реке помыться, покупаться, попить воды – ведь вода в реке была кристально чистой, было видно каждый камушек и каждую рыбку. В таких местах, где можно было просто подойти к реке, рыбаки рыбачили десятками. Да, много людей пострадало от слива радиоактивных отходов в воды Течи, страшные последствия были той аварии. Эти последствия не дают забыть о них и в наше время. Лично у меня несколько родственников умерло от рака. Хотя мы уехали с малой Родины ещё в 1973 году.

      Приближалось время родов. Надя считала дни до родов и чем ближе были роды, тем страшней ей становилось. При одном воспоминании об изнасиловании, её терзал стыд и брезгливость. Она продолжала кормить первого ребёнка грудью. Второй ребенок шевелился под сердцем, а её сердце никак не хотело принять этого ребёнка. Считал дни и Николай.

      Надя пошла в декрет, нет, нет, да соберётся погулять на улицу, а ноги сами несут в сторону дома Шурки-сибирячки. Надя, пока идёт до её лавочки у палисадника, наберёт целый подол хлеба, вытряхнет куски хлеба из подола на лавку, сядет рядом, вздохнёт:

      – Видно, дети Шурки, играя на улице, хлеб на землю кидают. Видать в Сибири не было такого голода, как у нас.

      Сидит Надя и ждёт, когда Шурка картошку жарить будет. Видно не очень-то Шурка умеет это делать, картошка у неё то и дело пригорает, а беременная женщина этим запахом надышаться не может, так ей хочется этой картошки с горелым запахом в придачу, а зайти попросить стыдно – детей полон дом. Придёт домой, сама нажарит – нет, не то! То ли запах горелой картошки напоминал ей о том, сколь вкусны были печёнки из мороженной картошки с лебедой после войны в тот ужасный голод, то ли состояние её души было равно тому послевоенному: так же тяжело и тошно было на душе, то ли причуды беременных?

      Как-то пришёл Николай домой, дома была только баба Дуся с дочкой, за разговором о беременности жены, он спросил её:

      – Да, скоро срок рожать. А ты, баба СКАЧАТЬ