Таисия шла темным коридором «Студиона» и вдруг, охнув, прижалась к стене: по нему продвигалась группа солдат в советской форме. Она сразу подумала: а вдруг это переодетые бандиты? Ведь они часто использовали советскую форму в своих целях. Что будет с полковником?
Она задрожала, представляя ужасную картину расправы. Таисия хорошо знала, как националисты расправлялись с захваченными советскими офицерами. Она побежала к комнате Садовника и тут услышала его громкий голос. С автоматом в руке он что-то приказывал пробегавшим солдатам. Таисия облегченно вздохнула.
Перестрелка также внезапно закончилась, как и началась. На инокиню, притаившуюся в коридоре, внимания никто не обращал. Из полураскрытой двери комнаты полковника доносились голоса солдат, радостно рассказывающих ему о бегстве бандеровцев. Тут к инокине стайкой подошли монахини, вышедшие на поиск Таисии, которые были встревожены ее долгим отсутствием. Услышав их голоса, вышел из своей комнаты и Садовник. Обращаясь к монахиням, он сердито сказал:
– Ваши бандиты хотели меня убить. И только бдительность часовых спасла меня и мой штаб от разгрома.
Монахини смущенно уставились на пол и ничего не ответили полковнику, а он, махнув на них рукой, вошел в свою комнату. Вернувшись в монастырь, сестры вошли в келью к матушке и поведали ей о словах полковника. Игуменья, не сказав им ничего, тяжело вздохнула.
Утром Таисия встретилась с Садовником, и он совершенно недвусмысленно намекнул ей о своих подозрениях в отношении соучастия матушки Моники в нападении. Она пыталась защитить ее, но полковник сердито отмахнулся от нее и продолжал настаивать на своих подозрениях:
– Она знала. Знала о предстоящем нападении бандеровцев, поэтому предпочла в 7 часов вечера уже лечь в кровать. Я через сестру Анастасию пытался вчера встретиться с игуменьей, но она мне ответила, что матушка уже изволила почивать. Теперь-то понятно, почему так рано она улеглась в постель. Я немедленно хочу с ней говорить.
Инокиня тут же доложила о желании полковника матушке. Разговор между ними проходил в парке. Таисии, работавшей в аптеке, было хорошо видно в окно, как Садовник, жестикулируя руками, долго и сердито что-то говорил растерянной и на этот раз молчавшей игуменье. После беседы вся в слезах матушка слегла в кровать и больше суток не выходила из кельи.
Вскоре в селе Подмихайловце и монастыре советские власти объявили о проведении всеобщей переписи населения. Матушка распорядилась срочно подготовить регистрационную книгу всего населения монастыря, в которую по ее распоряжению сестра Стефания внесла под видом монахинь-василянок ее родственниц, а также никому неизвестных 15 женщин, по всей видимости, жен бандеровцев.
Во время переписи, которую проводили два советских офицера и женщина из Букачевского райисполкома, СКАЧАТЬ