Поэты и джентльмены. Роман-ранобэ. Юлия Яковлева

Чтение книги онлайн.

      Полковник Тучков, замызганный и забрызганный кровью, шел к штабной палатке. Увидев, что командир повернул, солдаты и офицеры потянулись к палаткам. На всех лицах сквозь усталость проступало недоумение. Ловко отступить – одно. Чеченцы ускользали в горы тоже внезапно и ловко. Но бросать своих мертвых? Есть же воинская честь.

      – Паскуды, – сплюнул ефрейтор в перепачканном мундире. – Нехристи.

      Всем остальным тоже это показалось нехорошо и странно.

      – Что за курьезная тактика, – задыхаясь, бежали за Тучковым адъютанты, придерживая на боку саблю. – Каждый день одно и то же…. Вот и опять… Ровно в полночь начинать… Зачем? Хотя знают, что мы знаем… Вот и опять… Ровно перед рассветом – опять ни души… Какая цель?

      – Возможно, они пришлют парламентеров позже? – крикнул Тучкову Даль. – За телами.

      Но никто в его сторону и не глянул.

      Тучков кивнул адъютанту:

      – Похороним всех своей командой. Отрядите Морозова. Не впервой. Поп всех отпоет. Господь Бог сам разберется, кто чей.

      – …И пленных ни одного, – тихо отметил адъютант. – Опять.

      – А вот здесь вы изволите ошибаться! – возразил Даль.

      На сей раз все обернулись на него сразу же.

      – Что?

      – Как вы сказали?

      – Как-с?

      – Что? – прохрипел Тучков. – Где?!

      Офицеры поспешили в хирургическую палатку. Обступили раненого. Даль растолкал их, опасаясь, что пленный успел умереть. Тот выглядел ровно так, как Владимир Иванович его оставил: ни кровинки в лице, холоден. Жив. Даль сам не понимал, радоваться этому или нет, – лучше шотландцу тоже не стало.

      Господа офицеры молчали. Все они немало повидали раненых. Но этот внушал непонятный тихий ужас, какой лошадям внушают мертвые.

      – Он в беспамятстве?

      – Он будет жить? – подал голос один из командиров.

      – Займитесь же им скорей, доктор! – потребовал Тучков. – Даже если он придет в себя на несколько минут, попробуем его допросить! Как знать, быть может, он разъяснит происходящее.

      Владимир Иванович был правдоруб по натуре. И запросто мог бы упереться рогом – хоть бы и перед самим полковником Тучковым: мол, здесь решаю я, кого оперировать в первую очередь. Вернее, не я, а медицинская необходимость.

      Но в данном случае честно признал: он сам не понимает, насколько плох шотландец. И потому без споров принялся мыть в тазу руки.

      – Да поторопитесь же! – топнул Тучков.

      Даль раскрыл ящик с инструментами. Разрезал и снял куртку, рубаху, обнажив грудь, покрытую рыжей шерстью. Тело было таким белым, что казалось голубоватым. Даль невольно содрогнулся, но тут же успокоил себя: «У рыжих это часто». Бледность. Необычная бледность. «Ничего необычного!» Вынул бутыль с антисептиком. Отнял пробку, чтобы не взболтать осадок. И щедро плеснул на рану.

      – А-а-а! – заревел шотландец, офицеры невольно отпрянули.

      Глаза его широко раскрылись. СКАЧАТЬ