– Так, быть может, все так оно и было? Вся эта еретическая хрень? Образы и прочее: кто-то из ваших воспользовался чьими-то страхами, приделал себе рога и крылья, чтобы казаться страшнее – и вот уже мы любуемся горгульями на католических соборах.
– Может быть. Ты сюда болтать пришел?
– Действовать! Учи, Тони!
– Я вроде бы как основные правила тебе объяснил.
– Правила? Но как действовать? Я отлично понимаю, что происходит при нагревании, но как нагреть – не понимаю.
– Выйди за пределы разума. В переносном смысле, разумеется, – уточнил Тони. – Перестань мыслить человеческими категориями. И ты увидишь, как все просто.
– Легко тебе говорить, – я взял в руки овальный камушек, едва ли больше пятирублевой монеты и почти такой же плоский. – И вот его надо нагреть. Грейся, сука! – прикрикну я на него. Впрочем, безрезультатно. Только Тони посмеялся:
– Так точно не сработает. Вспомни про свой скотч.
– Он как будто начал плавиться, когда в нем отражалась вспышка от фотоаппарата, – ответил я.
– Вот видишь. Представь и спроецируй. То, что ты сопротивлялся Вике, уже говорит в пользу тебя. Ты можешь. Убери все рамки, все, что тебя ограничивает. Можешь даже представить, что вот эта галька у тебя в руке – черная дыра.
– А так можно? – удивился я.
– Тебе просто не хватит сил превратить ее в черную дыру, так что смело представляй, – отмахнулся компаньон и тоже взял камушек. – Смотри, для простоты показываю, как надо делать.
Он положил гальку на раскрытую ладонь. Камень начал светиться – сперва робко, как разгорающийся костерок дает слабый свет, а потом ярче, отливая красным.
Тони зашипел и отдернул руку, а камушек тут же упал на берег, продолжая светиться и постепенно затухая, но приковав все мое внимание.
– Как-то так, – прокомментировал Тони.
– Так ничего непонятно.
– Ты смотришь, но не видишь.
– А ты не говори, как индеец из вестерна, – я тоже раскрыл ладонь и уставился на камень: – Смотришь, видишь, фу-ух… – и зажмурился.
Камушек в ладони. Галька. Кусок булыжника, давно отколотый ветром, льдом или другим булыжником, а затем упавший в воду, которая омывала его до тех пор, пока он не сточился до почти идеального круга.
Или это и не галька вовсе. Кусочек вещества. Такого же, как и все остальное. Мягкого и податливого, как хорошо разогретый пластилин. Разогретого… Так же, как и галька в руках у Тони. Все легко, вот же оно, тепло, внутри.
Чем больше я убеждал себя, что все не то, чем кажется, тем меньше чувствовал окружение. Да его и не должно быть. Все окружающее субъективно. А в руке у меня – фонарик. Огонек, зажигалка, факел, закоротившая батарейка – все, что угодно, что может дать тепло и свет.
Пальцы слабо осветились красноватым сиянием. Только бы Тони молчал, СКАЧАТЬ