И ещё меня поражает, что весь класс не принялся смеяться, а потянулся, чтобы поддержать меня. Разве так бывает? Может быть, я сплю? Может ли так быть, что я сейчас сплю, и это всё мне снится? Ощутив, что мир вокруг становится каким-то нереальным, будто нарисованным, я вдруг ощущаю себя будто в холодной воде – очень холодно становится внутри, и рук я не чувствую, почему-то не подумав о ногах. Свет внезапно гаснет, и я куда-то плыву.
Открыв глаза, я осознаю себя в медпункте, но шевелиться почему-то не хочется. Совершенно не хочется, поэтому я закрываю глаза, чтобы подумать. Мне о многом надо поразмышлять. Сегодня мне открылся факт того, что школа у меня была неправильной, да и с семьёй тоже возможны вопросы. Я пытаюсь вспомнить, как было в школе… Наказывали ли других ангелов, в смысле, и не могу вспомнить. Дома-то понятно, но в школе, получается, всё это было почему-то направлено против меня? Но почему? За что?
– Очнулась? – слышу я женский голос. – У тебя много вопросов, девочка, задавай, не бойся.
Открыв глаза, вижу учительницу… ну, Александрию. Она смотрит на меня глазами, в которых нет злости, а что-то другое, непонятное. Такого выражения глаз у взрослых я никогда не видела, поэтому не знаю, как реагировать.
– Что со мной случилось? – задаю я самый, по-моему, безопасный вопрос.
– Ты встретилась с информацией, которой в твоём мире не могло быть, – объясняет мне учительница, – поэтому потеряла сознание. Пугаться не надо, такое бывает, маленькая.
От её интонаций хочется плакать, но я держусь, внимательно слушая о том, что происходило со мной все эти годы. Оказывается, меня, по мнению учительницы, целенаправленно пытались сломать, а я не давалась. Только вот почему это пытались сделать, она не знает, ну и мне откуда это знать?
– Возможно, это испытание Творца, – не очень уверенно произносит Александрия. – Поэтому и не было наказания взрослых за их действия, пока не вмешались блюстители.
– Испытание? – удивляюсь я, никогда об этом прежде не слышавшая. – А что это такое?
Вот тут я, наконец, слышу что-то очень интересное. Оказывается, Творец может испытывать ангелов, портя им жизнь, чтобы те стали более совершенными душой. Только Александрия говорит, что с детьми раньше такого не происходило, а я… Я понимаю, что она имеет в виду. Творцу скучно, и он играет, только игрушки у него живые. Вот, видимо, он мной играет…
В этот момент мне впервые не хочется быть ангелом. Осознавать себя игрушкой в руках Творца очень больно, хуже даже любого наказания. Мне казалось, что я сама творю свою жизнь, что я осознанно протестую, СКАЧАТЬ