Александр I. Дмитрий Мережковский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ раздражало его то, что перебивают и не дают говорить. – Должно заставить Синод и Сенат объявить временное правление с властью неограниченною…

      – Неограниченною, самодержавною? – опять вставил тихонько Муравьев.

      – Да, если угодно, самодержавною…

      – А самодержец кто?

      Пестель не ответил, как будто не слышал.

      – Предварительно же надо, чтобы царствующая фамилия не существовала, – кончил он.

      – Вот именно об этом мы и спрашиваем, – подхватил Трубецкой, – каковы по сему намерения Южного общества?

      – Ответ ясен, – проговорил Пестель и еще больше нахмурился.

      – Вы разумеете?

      – Разумею, если непременно нужно выговорить, – цареубийство.

      – Государя императора?

      – Не одного государя. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

      Говорил так спокойно, как будто доказывал, что сумма углов в треугольнике равна двум прямым; но в этом спокойствии, в бескровных словах о крови было что-то противоестественное.

      Когда Пестель умолк, все невольно потупились и затаили дыхание. Наступила такая тишина, что слышно было, как нагоревшие свечи потрескивают и сверчок за печкой поет уютную песенку. Тихая, душная тяжесть навалилась на всех.

      – Не говоря об ужасе, каковой убийства сии произвести должны и сколь будут убийцы гнусны народу, – начал Трубецкой, как будто с усилием преодолевая молчание, – позволительно спросить, готова ли Россия к новому вещей порядку?

      – Чем более продолжится порядок старый, тем менее готовы будем к новому. Между злом и добром, рабством и вольностью не может быть середины. А если мы не решили и этого, то о чем же говорить? – возразил Пестель, пожимая плечами.

      Трубецкой хотел еще что-то сказать.

      – Позвольте, господин председатель, изложить мысли мои по порядку, – перебил его Пестель.

      – Просим вас о том, господин полковник!

      Так же как в разговоре с Рылеевым, начал он «с Немврода». В речах его, всегда заранее обдуманных, была геометрия – ход мыслей от общего к частному.

      – Происшествия тысяча восемьсот двенадцатого, тринадцатого, четырнадцатого и пятнадцатого годов, равно как предшествовавших и последовавших времен, показали столько престолов низверженных, столько царств уничтоженных, столько переворотов совершенных, что все сии происшествия ознакомили умы с революциями, с возможностями и удобностями совершать оные. К тому же имеет каждый век свой признак отличительный. Нынешний – ознаменован мыслями революционными: от одного конца Европы до другого видно везде одно и то же, от Португалии до России, не исключая Англии и Турции, сих двух противоположностей, дух преобразования заставляет всюду умы клокотать…

      Говорил книжно, иногда тяжелым канцелярским слогом, с неуклюжею заменою иностранных слов русскими, собственного изобретения: революция – превращение, тиранство – зловластье, СКАЧАТЬ