Рассказы. И все-таки интересная это штука – жизнь…. Владимир Титов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ гений. Толик сморщился, будто под нос ему сунули гадость. Заходить в дом он категорически отказался, уселся дожидаться на улице. Затем компания направилась на другой конец поселка в дом доктора Гаше. Толик взорвался:

      – Там-то какого черта вы не видали, дом как дом.

      Его не слушали, и он, пошатываясь уже, потащился позади всех, выплевывая проклятия. И тут в знак протеста С в дом не пошел, а демонстративно разлегся в саду на исторической скамейке; вытянул ноги, обнажив из-под майки пузо, и захрапел. Появился охранник, растормошил художника и строго, но деликатно стал объяснять, что тут музей и спать тут не полагается. Лениво поднявшись, Толик в знак протеста достал початую бутылку и на ходу с забубенной лихостью, запрокинув голову, всадил очередную порцию.

      Дальше оставалось главное – кладбище. Тут уж С просто взревел, категорически идти отказался. Ему предложили идти домой и дожидаться гостей дома. Постояв минуту, все же поплелся вслед за всеми. На кладбище Толик неожиданно оживился.

      – Непременно надо выпить, – заявил он. Достал недопитую бутылку, стал совать всем стакан под нос, махать руками, шуметь, как у себя на кухне. Парочка, направлявшаяся к могиле, вдруг остановилась, настороженно потупилась, повернули в обратную сторону.

      – Художнику, художнику надо налить, – бушевал Толик – и на мемориальной плите установил свой дежурный стакан.

      А прямо за оградой волнами ходило не поспевшее еще пшеничное поле. Была и дорога, и казалось, сейчас вот поднимется над дорогой, закричит вороньё, как на картине.

      Дома у художника опять появилась бутылка. Рассадив всех в ряд, как в театре, торжественно (слегка заносило) с упорством ставил к стене холст и замирал с тайным достоинством. Затем, строго вглядываясь в лица, пытался углядеть реакцию. Но никакой реакции выявить не удавалось.

      Внизу послышалось шуршание, и Толик спустился встречать жену. Терез, так звали вторую половину (именно половину, так как вместе они, дополняя друг друга, составляли единый сложный организм), была в своем роде необыкновенной. Говоря, скажем, о спичках или головке лука, пускалась в пространные рассуждения и делала (глаза искрились) такое лицо, будто дарила миру неведомую доселе истину; на всякий предмет у нее было особое мнение, и во всяком деле она считала себя лучшим в мире специалистом.

      Войдя в комнату, где сидели гости, с ходу обрушила на Николая шквальный огонь.

      – Какого черта ты потащил их на кладбище к какому-то ничтожеству, к дураку этому Ван Гогу. Ну ладно, эти вот – дурачье московское, чего с них взять, они не понимают ничего, но ты-то человек грамотный, ты-то знать должен: Овер – это С, а не Ван Гог какой-то. Как можно мешать С с этим творческим импотентом, этим жалким карликом в искусстве. Все приезжающие в Овер сразу должны идти, нет – бегом бежать к художнику С. Ты должен был объяснить всё это этим дуракам, а ты, пожалуйста, потащил их – глядите, любуйтесь… Идиот.

      Поезда, корабли, самолеты разнесут творчество СКАЧАТЬ