Сунгай. Геннадий Лапин

Чтение книги онлайн.

      – Нет, – ответил Егорка, но одна нога и рука начали побаливать.

      С тех пор Егорка понял, чтобы залезть на полати нужно сильно оттолкнуться от бортовой доски ногами…

      С кошками на полатях Егорка враждовал. Поначалу он ничего не имел против, играл с ними, но однажды любовь к кошкам закончилась. Он лежал на полатях и долго оглаживал лежащую рядом Мурку, проводя рукой по её спинке туда и обратно. Вдруг Мурка ощетинилась и прыгнула ему в лицо. В памяти отпечаталась оскаленная, усатая кошачья морда с острыми зубами. Егорка машинально отмахнулся рукой и отбил нападавшую кошку, а затем сбросил её с полатей. Рассказав об этом матери, он получил ответ:

      – Ты, наверное, её против шерсти гладил, вот она и озлобилась.

      Выражение «погладил против шерсти» стало ему понятным. После этого случая, залезши на полати, он первым делом проверял, нет ли там кошки. Увидев, он безжалостно хватал её за шиворот и сбрасывал на пол. При этом удивлялся, как бы он ни бросал кошку, она всегда мягко приземлялась на лапы…

      Пространство между брусом и потолком было отгорожено занавеской, поэтому не было видно, что и кто находится на полатях. Этим Егорка пользовался, это был его пункт подслушивания и наблюдения. Летом до захода солнца родители копошились по хозяйству, а зимой взрослые собирались на кухне и вели беседы. В такие вечера Егорка тихо, как мышь, лежал на полатях, иногда притворялся спящим, а сам слушал.

      Зимой у Палиных всегда квартировали трактористы, приехавшие в МТС для капитального ремонта своих тракторов.

      Чаще всего это был Василий Тузовских и его сменщик из деревни Красилово. Комбайн Юрия был приписан к полям этого колхоза, а они буксировали на тракторе его комбайн во время уборки. Василий к тому же был Егоркин лёля.

      Утром трактористы уходили в МТС, а вечером приходили чумазые, снимали свои промасленные телогрейки, ватные брюки, умывались, надевали чистую одежду, и после ужина начинались кухонные беседы. Отец при свете керосиновой лампы всегда что-нибудь делал. Чаще всего он особым образом сидел на положенной на бок табуретке, подстелив телогрейку, и подшивал чьи-нибудь пимы или смолил дратву. Мужики курили, разговаривали между собой, а иногда им удавалось «расколоть» отца на военные воспоминания.

      Необходимо сказать, что в 1950–1960 годы рассказы о войне были не в моде. Всё население страны либо воевало, либо работало в тылу на пределе человеческих сил. У всех были самые неприятные и тяжёлые воспоминания об этом времени. Зачем было вспоминать об этом? Хотелось, наоборот, забыть о годах войны. Военные рассказы интересовали только молодых, не воевавших мужиков.

      – Юра, ну расскажи, – просили они.

      – Что там рассказывать? Свист пуль, разрывы бомб и снарядов, изуродованные тела людей, оторванные руки и ноги, кишки, висящие на кустах. Ужас, холод и голод! Будь она проклята, эта война, – отказывался отец.

      Тогда СКАЧАТЬ