Истеричка. Соня Дивицкая

Чтение книги онлайн.

      – Нахальство, Бражник, второе счастье, – Чернушкина опять кого-то процитировала.

      – Все говорили, что Синицкий – мачо… – Бражник не мог успокоиться. – И я верил во все эти слухи. Да, он сам их распускал, но я-то принимал все за чистую монету! Мне сейчас противно, как вспомню его… Стоит в туалете, вытаскивает свой орган…

      – Хватит!

      – Он мог бы как-то спрятаться, зайти в кабинку… А он всегда у писсуара! Я, честно говоря, не могу сказать, действительно ли там было у него что-то особенное…

      – Бражник! – Чернушкина дернула плечиком. – У тебя всегда были какие-то странные эротические фантазии. Ты мне как-то сказал: «Почитай сто дней Содома». Я, овца, открыла… Боже мой!

      – Это сатира! – он засмеялся. – Это сатира! Дорогая, ты все понимаешь плоско!

      Чернушкина подставила ему садок с утиными мозгами.

      – На, – говорит, – попробуй. Ты любишь у нас все необычное.

      6

      Мы все любили необычное. Синицкий тоже. Поэтому в тот день после лекций он увязался за Лизой. Они выходили вместе из нашего корпуса в компании ее подружек. Все пошли на остановку по тропинке через парк. Я тоже двигалась по той тропинке, только немного позади, я слышала, как наши попрыгушки хохотали. День был солнечный, мороз немножко отпустил, лекции кончились, чего ж им было не поржать.

      На переходе горел красный, но машин не было, и наши лошади помчались через дорогу, заодно прокатились как на коньках по скользкому шоссе. А Лиза осталась. Она дождалась зеленый, а когда загорелся, она сначала посмотрела направо, налево и только после этого пошла, осторожно, как все беременные женщины. Синицкий взял ее под руку, и она облокотилась, но без жеманства, просто потому что боялась упасть.

      А я шла сзади, в трех шагах. Я оказалась случайным свидетелем точно так же, как все. Слишком маленьким был наш мирок, поэтому мы постоянно сталкивались в узких местах, как машинки на автодроме. Я не знаю, нечаянно это происходило или нам хотелось столкнуться.

      Поэтому теперь мы все знаем про Лизу гораздо больше, чем нам положено. Я, например, знаю, что у Лизы на кухне стоял овальный стол и на нем всегда лежало блюдо с зелеными яблоками. Знаю про яблоки, хотя не была у нее на кухне ни разу. Но так уж получилось – за время многолетних дебатов мы обшарили каждый угол в ее квартире, так что теперь мне известно, что кухня была в синем глянце, с немецкой фурнитурой, даже так.

      Стены в квартире были отделаны тканью, и, если схватишься за косяк, пока снимаешь ботинки, рукой почувствуешь ребристый выпуклый орнамент. В прихожей был постелен мягкий ковролин, так что тапочки Лиза не предлагала. И мягкие игрушки были раскиданы повсюду, их была прорва, и куча маленьких подушек, и мягкий диван – все было мягким у Лизы в квартирке, как будто подсознание ее предупреждало, и она заранее старалась подстелить.

      На полу в гостиной у дивана лежало нечто шедевральное – белый ковер с высоким ворсом. Мы столько раз про этот ковер трепались, что теперь он мне кажется СКАЧАТЬ