– Ты сам там не был, часом? – Не помню: я сказал это или только подумал, потому что он все равно не обратил никакого внимания:
– Седой – циник и прагматик. Человек-результат.
Я задумался. «Ну а как же фирменное серебристое каре, весь этот ресторанный антураж вокруг себя чужими руками? Не соглашусь я с вами, пожалуй, Алексей Гаврилович. При всём уважении к вашей проницательности, не такой уж и гольный результат вроде…»
– А кабаки его – это о другом история.
Он, наверное, меня слушал – как правильно называется, когда люди определенной профессии угадывают мысли? Разошёлся, одним словом.
– Есть ещё такая категория – властность. Создал себе уютную обстановочку, где власть его легализована. Он там посидел с гламурным видом, мясо поковырял ножичком – батарейки перезарядил.
Гаврилыч жадно отпил из чашки, буквально кинул в рот ложку варенья, или что там было в этих бесчисленных вазочках и розеточках
– А Гарик, мало того, что первенство Седого не очень признавал, так еще и гарцевать норовил. Скажем, надо наказать кого, чтоб остальным неповадно – ну ты понял – платили чтоб в срок, бабки не ныкали. Кто поедет? Ну если мелочевка ларечная, да и даже покрупнее – кабак или лабаз какой… То и пара солдат справится. Ну а если клиент посерьёзней – банк, например,.. – Гаврилыч остановился и недобро мне подмигнул.
«Давай уже, не тяни. Вот любишь развозить.» Я натянул улыбку и покивал, мол спасибо, подначку оценил.
– Вот к таким клиентам Гарик выезжал лично и со свитой.
– У него какая-то своя команда была, или как это, бригада?
– Да ты что? Он бы оскорбился. Бригадиров, говорят, за людей не считал. Хотя он вообще людей не жаловал…
«Какая все-таки подробная информация. Откуда он это всё?…» Спрашивать не стал – не с руки, да не захотелось затягивать пуще прежнего.
– Свиту подбирал на один раз. Его из братвы особенно никто не любил. Так он из самых ненавистников и выбирал. Прикинь, таких парней брал, что при плохих раскладах каждый мог ему в спину запросто шмальнуть. А расклады разные же бывали. Банкиры же, – опять быстрый взгляд на меня, – тоже парни тёртые. Охраны бывает немало. Все на нервах к тому же. Ну и он там устраивал спектакль в голливудских традициях…
– Может в Бродвейских? – Не удержался я.
– Слышь! – Гаврилыч укоризненно развел руки в стороны и умолк.
С виду он стал терять интерес к своему повествованию. Видать, собственные воспоминания поднакрыли. Он и на работе бывало неожиданно замолкал, хмурился и уходил к себе в зеркальный кабинет. Мы ему его из лишнего санузла переделали. Зеркальные стены каких-то нечеловеческих денег стоили – ободрать рука не повернулась.
– Гаврилыч, ну давай уже договаривай!
– Ну что? Контры у них были, одним словом. До открытого конфликта не доходило, но вот прямо самую малость. Вот и в этот самый момент дорожки ваши пересеклись.
– Ага, СКАЧАТЬ