«Рождественские истории». Книга пятая. Вагнер Н.; Куприн А.; Тэффи Н.. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      И остался Тюляй-Тюльпень. Только сперва Эпихашка, затем Гавлий, кучер Мамон и лакей Гаврюшка, и все назвали его просто Телепнем. «Так, говорят, складней, да короче будет!»

      И стал жить Телепень у Ипата Исаича.

      II

      Сперва, как взяли Телепня, так Эпихашка принялась было его обрабатывать. Поднимет его ни свет, ни заря и заставит печку топить, и Телепень добросовестно натолкает дров, так что всю печку до верху битком набьет. Просто крысе повернуться негде.

      Придет Эпихашка, всплеснет руками. Давай ругать Телепня на чем свет стоит.

      А он слушает, ухмыляется, головой кивает и только приговаривает:

      – Лядна! Лядна!

      Раз он Эпихашку совсем огорчил.

      После обеда, на масляной, вздумала она попраздничать, а Телепня заставила посуду убирать. Принялся он, как всегда, с усердием, так что все чашки, горшки, ложки и плошки и пищат, и трещат.

      Отлучилась Эпихашка за малым делом на полминутки. Прибежала, заглянула, руками всплеснула, ахнула.

      Расставил Телепень все чашки, тарелки чинно рядком на полу, а Кидай и Ругай – два пса здоровенных, волкодавы – все это взапуски лижут; а Телепень смотрит, руки в боки, и любуется.

      – Батюшки мои! Что ты делаешь, окаянный!

      – Не замай!.. Лядна… Она лишет… чисто трет… А-яй! Больно хороша будет…

      Завыла Эпихашка, побежала к Марфе Парфеновне, в ножки кинулась.

      – Матушка барыня!.. Всю посуду нехристь опоганил… Всю псам дал вылизывать.

      И пошел дым коромыслом. Накинулись все на Телепня: зачем посуду перепортил?!

      А чем Телепень виноват?

      – У нас, говорит, добра чиловек… всегда так живет… собакам даем… собака его лижет… языком трет… А-яй чиста быват!..

      Вот и толкуй с ним.

      И сколько было с ним проказ, что и в год не расскажешь.

      Один только мужик Гавлий стоял за Телепня горой, из уважения к силище его необычайной, да из-за любви его к коням.

      – Ты, – говорит Гавлий, – животину уважь! Она тебе больше, чем человек, надо будет.

      А Телепень любил «животину». С лошадьми и спал в хлевушке. Встанет чем свет. Уж он чистит, чистит, так что несчастную лошадь точно ветром качает, до десятого поту прошибет. И в особенности любимый конь у Телепня был Гнедко. С Гнедком он постоянно беседовал по-башкирски, иной раз даже до слез договорится. Говорит, говорит и расплачется.

      А не то, так песню ему башкирскую споет. Уж он тянет, тянет, – так жалобно, что даже мужик Гавлий слушает, слушает и, наконец, плюнет с досады.

      – Ишь, поди ты! – скажет, – ажно нутро все вынудил!..

      В первую весну, как стал жить Телепень у Ипата Исаича, то послали его в поле пар пахать на Гнедке.

      Показал Гавлий, как надо пахать, и ушел. Приходит через час и диву дался. Телепень на поручни у сохи доску приладил, вожжами укрепил и навалил он на эту доску камней пудов пять, впрягся сам в соху и пашет, а Гнедко под кустиком привязан стоит, травку жует.

      Конец СКАЧАТЬ