– Как обычно – до обидного буднично, – ответил Нери, – хотя отправлять красивых женщин чёрту в зубы совсем неправильно.
– Храни их Бог… – Уокер на несколько секунд замолчал, – а у меня сегодня, между прочим, круглая дата. Ровно год, как я оказался в этих краях кричащих муэдзинов. Антонио, скажи честно, думаешь, всё это надолго?
– Думаю, да. Это всё началось ещё пару лет назад, в Иране. Джинн эпохи мусульманских завоеваний умудрился незаметно вылезти из закупоренного кувшина и загнать его обратно будет совсем не просто, – Нери стряхнул сигаретный пепел в хрустальную пепельницу, стоящую на столике, – радикальный исламизм – страшнее ядерной бомбы.
– Мне кажется, что ты излишне пессимистичен, – философски произнёс Дэвид, пуская табачные кольца, – как говорят у нас в Англии – не стоит пугаться раньше смерти!
– Сам по себе он, может быть, и не столь опасен, если бы мы с Советами, в четыре руки, так азартно не подыгрывали ему… – возразил ему Нери, откидываясь на спинку кресла.
– Неужели всё настолько серьёзно? – по-хозяйски разливая джин в опустевшие стаканы, поинтересовался у американца Уокер.
– Помнишь, старина Джимми после советского вторжения сделал заявление, смысл которого сводился к тому, что мы никому не позволим контролировать Персидский залив? – Антонио вопросительно поглядел на Дэвида. – Теперь это зовётся доктриной Картера. А нашамиссия здесь, между прочим, началась ещё за полгода до входа Советов в Афганистан.
– Знаю, – кивнул в ответ Уокер, – ваш Збигнев не зря считал операцию «Фарадей» отличной идеей, приманкой, чтобы заманить русских в афганскую ловушку.
– Бжезинский как-то сказал, что мы не подталкиваем Советский Союз к вмешательству, мы просто увеличиваем вероятность того, что он это сделает… – Нери с наслаждением отхлебнул из своего бокала и, вновь откинувшись на спинку кресла-качалки, неспешно продолжил свою мысль. – В тот день, когда Советы официально пересекли афганскую границу, у нас, наконец-то, появился шанс, втянуть их в свою полноценную вьетнамскую войну. Всё очень логично.
– В данный момент у свободного мира, как минимум, две угрозы: СССР и радикальный ислам. И нам было выгодно стравить их здесь, и теперь пусть они с наслаждением перегрызают друг другу глотки.
– Вот ты и ответил на свой первоначальный вопрос, – улыбнулся Антонио, – финансирование операции идёт полным ходом, религиозные фанатики слетаются сюда со всего мусульманского мира, как мухи. В «Чохатлоре» уже есть наёмники из тридцати четырёх стран.
– Советы, по всей видимости, завязнут здесь основательно, – задумчиво проговорил Уокер, – но, боюсь, потом нам с вами не пришлось самим, как говорят русские, расхлёбывать заваренную ими кашу!
– По-английски это, вроде бы, звучит – как заварил, так и пей?
– Совершенно верно… Ох, уж этот радикальный ислам, будь он неладен!
СКАЧАТЬ