Никитский бульвар. Лев Колодный

Чтение книги онлайн.

      Илья Эренбург сочинял стихи и романы, но слава к нему пришла на войне за публикации в газете «Красная звезда». Его пригласили высказаться о репортаже, но вместо ожидаемой темы он острил, рассказывал анекдоты и помянул стихи Симонова. Все вернувшиеся с фронта знали наизусть его стихи со словами:

      «“Жди меня”, – цитирую стенограмму Эренбурга, – обошло всех. В этом стихотворении была одна строчка – “желтые дожди”. Какие же это желтые дожди. Многие говорили тогда, что “желтые дожди” нельзя оставлять (в публикации в “Правде” – Л.К.), это и непривычно, а скорее длинные дожди. Но на этом не остановишь внимание, читатель пройдет мимо. Надо каждому – большому и молодому журналисту – овладевать своим языком».

      Женщина, которой посвящены эти стихи, Симонова не дождалась. В ЦДЖ приходил и выступал маршал Константин Рокоссовский, которого она полюбила.

      Симонов, умевший писать в любом жанре, признался, что любит слово «репортер», в котором ощущал темп, без которого не может жить газета, и говорил: «Истинный репортер способен делать свое дело не только отлично, но и в кратчайшие сроки, а иногда в феерически кратчайшие сроки».

      После выступления Симонова на «москвиче» вез домой, а заодно меня, устроителя вечера, в башню у «Аэропорта» Евгений Иванович Рябчиков, друг поэта. По годам он был ровесник фронтовикам. Но Великой Отечественной войны не видел, в команде специальных корреспондентов «Комсомольской правды» не состоял, ни чинов, ни орденов не заслужил, потому что мучился в ссылке на Крайнем Севере. В 2009 году ему, будь он жив, исполнилось бы сто лет.

      Впервые я его услышал, не видя, когда в Концертном зале поздравляли замечательного репортера по случаю 50-летия. Место мне нашлось в соседнем Каминном зале, где слушал по трансляции, как на сцене рассказывали о приключениях корреспондента «Комсомолки», каким-то чудом успевавшим быть первым на месте важных событий и водить дружбу с великими современниками. Он встречался с Циолковским, Горьким, Чкаловым, хорошо знал летчика Михаила Громова, написал о нем книжку. Знал с молодых лет тех, чьи имена не разглашались и хранились как государственная тайна.