– Красное полусладкое, конечно, – усмехнулся он. – Пей.
– Лорд Берингер, вы не можете заставлять меня пить это, – сипло пролепетала я, уловив, как изменилось выражение его глаз.
– И почему?
– В вине снотворное, и вы об этом прекрасно знаете.
Он долго смотрел на меня, пристально, изучающе, обжигающе. Мое лицо пылало. Я нервно покусывала нижнюю губу, пока он вдруг не схватил бокал поверх моей руки обеими ладонями. Я ощутила тепло его прикосновения, такого же опаляющего, как и его взор.
– Милорд, – лишь тихо всхлипнула, наблюдая, как он подносит бокал ко рту и пьет.
Получается, что моя рука еще зажата в его ладонях. И все, что происходит безумно волнительно и откровенно пугающе.
– Нет, – усмехнулся Райт, – не прокисло.
Я готова потерять сознание от всего: его близости, ужаса, момента чертовой истины.
– Не хочешь рассказать правду? А, Джина? – его нахальная рука сдернула с меня парик и шляпку. Бессчетное количество шпилек обрушилось на пол. Я вздрогнула, а Райт улыбнулся. – От начала и до конца. Я весь внимание.
Биение сердца оглушало, приводя меня в смятение. Я понимала, что Райт не просто пытается разоблачить меня, он играет, и эта игра доставляет ему удовольствие.
– Вы не оставили мне выбора, – ответила сдавлено, будто каждое слово давалось мне с трудом. Впрочем, так оно и было. – Что я еще могла сделать, чтобы избавиться от Эдмунда?
– Избавиться? – Райт хладнокровно потянул за колючку, запутавшуюся в моих волосах.
Это было больно, но я даже не посмела возмутиться.
– В переносном смысле, – ответила на невысказанный вопрос, – я хотела его усыпить, чтобы он ко мне не прикоснулся.
– В вине было столько снотворного, что он уснул бы навеки, – шепот Райта раздражал мой слух, заставлял ерзать и заливаться горячим румянцем.
– Откуда мне знать, сколько нужно этого порошка на целую бутылку?
– Ты могла убить его, – мужчина вдруг взял меня за руку, и я спасовала – дрогнула и прокусила губу.
Он потянул за порванную на ладони перчатку. Отбросив ее в сторону, Райт рассмотрел ссадину, подул.
– Я говорю правду… боже, что вы делаете?
Он вскинул взгляд.
– А на что это похоже, Джина? – спросил совершенно серьезно. – Явно не пытаю тебя. Или ты считаешь наоборот?
Да, считаю. Это самая жестокая пытка из всех, что он мог придумать. Ни один мужчина не снимал с меня перчаток. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Никогда не чувствовала прикосновений, от которых хотелось бежать на край света.
– Милорд, вы…
Он снова подул на мою руку, затем провел по ссадине кончиками пальцев.
– … чего вы хотите?
Его взгляд был слишком красноречив. Чего он хотел? Во-первых, моего полного подчинения, покорности, страха и ужаса. Настоящего преклонения. Во-вторых, меня… целиком и без остатка.
– Запомни, СКАЧАТЬ