Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости. Николай Коняев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ супругу, пошутил воевода. – Без белил не пишутся и образа.

      – Если на ваши рожи такие составы положить, какими пишутся образа, то вы сами не захотите, – ответил нерасположенный к шуткам Логгин и не осторожно добавил, что сам Спас, и Пресвятая Богородица, и все Святые честнее своих образов.

      Повод для жалобы был ничтожным, однако Никон, «не испытав истины, по отписке того воеводы осудил Логгина в мучение злому приставу».

      – За что наказывать Логгина? – попытался защитить протопопа Иван Неронов. – Нужно прежде произвести розыск… Тут дело великое, Божие и царево, и самому царю поистине следует быть на сем Соборе.

      – Мне и царская помощь не годна и не надобна, – отвечал Никон. – На нее и плюю и сморкаю.

      – Патриарх Никон! – завопил Неронов. – Взбесился ты, что такие хульные слова говоришь на государское величество! Все святые Соборы и благочестивые власти требовали благочестивых царей и князей в помощь себе и православной вере.

      В тот же день царю Алексей Михайловичу был подан донос на патриарха.

      Никон в ответ обвинил Ивана Неронова в клевете.

      Ростовский митрополит Иона, на которого ссылался Неронов как на свидетеля, отперся. Неронов начал укорять и его, и Никона. Вспыхнула яростная перебранка, наговорено было много необдуманных, горячих слов…

      Ивана Неронова обвинили в оскорблении и патриарха, и всего Собора, и на основании 55-го правила Святых Апостолов: «Аще кто из клира досадит епископу, да будет низвержен», определили послать протопопа на смирение в монастырь.

      Но не угадал Никон.

      Не запугала никого расправа с Нероновым. Скорее, напротив. Думали задуть огонек, а раздули пламя.

      Грозный огонь вставал.

      Уже не только в Казанской церкви, а по всей Москве толковали, что в ересь совращен патриарх жидовином Арсением и православных под проклятие Стоглавого Собора вовлекает.

      Как крестились досель, мало задумывались. Теперь, прежде чем осенить себя крестным знамением, каждый о перстах думал. Так сложишь пальцы – от патриарха проклятие. Этак – под проклятие Стоглава пошел.

      Страшно жить стало.

      Что-то нехорошее в летней жаре встало. По окрестным селам мор на скот пошел. Умирая, дико кричали животные. Далеко их предсмертный рев слышно было…

      Аввакум тем летом с костромским протопопом Данилой челобитную государю подал.

      «О, благочестивый царю! – писали протопопы. – Откуда се привнедоша в твою державу?»

      Долго Алексей Михайлович над челобитной сидел. Понятно было: коли начался огонь, коли вырвался из рук, побежал по сухой траве, затаптывать надо скорее…

      Челобитную Алексей Михайлович передал патриарху, но вопрос остался – откуда се привнедоша в твою державу?

      Никон протопопов подверг пыткам, а потом сослал в дальние края на верную, как он рассчитывал, смерть.

      «Вем, СКАЧАТЬ