В огнях трёх революций. Сергей Надькин

Чтение книги онлайн.

      Из тех, кто делал их революцию, к 1938 году никого не будет у власти, а большинства не будет и в живых. Старая царская охранка оборонялась, советские чекисты занимали после двадцатых годов уже выгодную наступательную позицию. Потому что к двадцать девятому году все боевые антисоветские террористические организации, действующие в Советском Союзе, карательными советскими органами были почти сведены на нет. Каждая вновь свершившаяся революция должна уметь не только обороняться, но и наступать. Но на кого должны были наступать новые карательные органы: на слабых, не могущих дать сдачи людей, и не приносящих никакой абсолютно опасности советскому режиму, не имевших никакого отношения к антигосударственной деятельности.

      Ходили ночью в темноте не по переходам и площадям, митингам, шествиям, как делала царская охранка, а по жилым подъездам и теплым постелям, поднимая с перины безвинных часто граждан, объявляя их врагами народа, но никак не революционерами. Настоящих революционеров советские органы тогда боялись, да и на улицах и площадях к весне 1928 года все антисоветские митинги, шествия были сведены на нет. Были в деревнях нападенья на милиционеров, поджоги, и разгромы, вредительства, боровшегося с Советской властью кулацкого элемента, были подавлены карающему органами к 1933 году.

      Оставались одни беззащитные в большинстве своем люди, не способные дать сдачу, оказать органам сопротивления. Царская власть Николая Второго расстреливала на площадях беззащитных людей, но по ночам в постель никогда без вины не забиралась в основном, за исключеньем малых ошибочных случаев, описанных в романах Льва Толстого.

      Не мог тогда знать эту временную шамбалу сидевший в сыром карцере темного подвала отдельного тюремного корпуса арестованный полицией Николая Кровавого паренек. На бетоном полу была солома, хоть в подземном каменном склепе не было света.

      При царе оттуда милостиво выпускали, после Октябрьской революции в тридцатых годах – никогда. Уже наутро в кабинет начальника тюрьмы, старика Петра Кацеблина, явился с докладом Константин Никанорович Криштановский, вежливо поздоровался, спрашивал старика, может ли он содержать арестованного Александра Меркушева в тюремном карцере, в подвале корпуса, где содержатся особо опасные преступники.

      – Вы, Константин Никанорович, почему арестованного юнца Меркушева в темном сыром подвале содержите? Я вам полномочия на такое не давал! – сердился старик.

      – Но он же не желает давать показания на сообщников, я хотел его отпустить, голубчик, а он проявляет враждебное высказыванье, – похаживал, поднимаясь с места, по кабинету недовольный старик.

      – Жестокое проявление к оступившимся юнцам, я полагаю, братец мой, недопустимо. Я распоряжусь немедленно перевести юношу Меркушева обратно. В конце концов, начальник это дома я, и я по мере своего служебного долга намерен СКАЧАТЬ