Бабушка ответила, что уже говорила с полицейскими, но Морозовой не отказала. Пригласила войти, заварила чай и уставила стол вазочками с печеньем и конфетами.
– Вы общались с Эмилией? – Морозова вежливо поблагодарила за угощения и сразу перешла к делу.
– Не особо, – старушка пододвинула конфеты ближе к гостье и громко отхлебнула чай. – Она была скрытная. Жила с дочкой тихо, ниже травы, почти и не видно было их. А с девочкой что ейной?
– Пропала. Но мы все силы отправили на поиски, – постаралась утешить заохавшую старушку Морозова. – Не знаете, где девочка могла бы быть? Может, Эмилия с кем-то ее оставляла, когда уходила?
– Нет, – уверенно ответила бабуля, – везде дочку таскала с собой. Даже в свой бесовской театр.
– Бесовской театр? – с интересом переспросила следователь. В этом направлении можно было бы копнуть. – Расскажите подробнее.
– Не знаю, как они это называли, но дьявольщиной попахивало, – старушка скривилась. – Эмилия зазывала как-то всех соседей на спектакль. Я сходила раз, думала: театр, искусство. Но представление очень уж странное было. После их бесовщины пошла в церковь на исповедь.
– А что там было?
– Я уж и не вспомню сейчас, это года два назад было. Но ощущение неприятное до сих пор. Потом больше не ходила ни разу.
– Где проходил спектакль? – Морозова взяла ручку и блокнот.
Пенсионерка задумалась, вспоминая точный адрес. Следователь записала и задала еще один вопрос:
– Может, вы знаете еще кого-то, кто участвовал в спектаклях?
Но старушка ничего нового не добавила: крестилась и повторяла только “бесовщина”, “сатанизм”. Морозова хотела уходить, а хозяйка все не отпускала и болтала. Обещала рассказать что-то еще про Эмилию или Еву, но ничего стоящего не сообщила.
Морозова поблагодарила и встала из-за стола. Старушка всучила ей несколько конфет и предложила заходить еще, если что-то будет нужно.
11 августа 2015 года
Эйфория закончилась. Когда сегодня наутро я осталась одна, мысли снова налетели как цунами. Опять стало трудно дышать, соленая вода жгла глаза. На один день почувствовала себя нормальной. Но разве так можно?
Зашла в детскую. Не была там с последнего дня перед родами… Одинокая кроватка, пеленальный столик, комод, набитый одеждой на первое время, бутылочки, соски, склад памперсов – всё покрылось толстым слоем пыли. Открыла шкафчик и утонула в непригодившейся одежде. Смешные бодики, малюсенькие носочки, тонкие белые шапочки. Мягкие, шелковистые.
Руки со всей силы сжали намокшую кофточку. Надоело тонуть в слезах и соплях. Сбегала в ванную и умылась, вернулась в комнату с тряпкой и ведром. Полдня пролетело незаметно за вылизыванием детской. Даже не знаю, почему мне вдруг захотелось убраться, но, смотря на чистую мебель, вдохнула полной грудью. СКАЧАТЬ