Лес. Александр Островский

Чтение книги онлайн.

      Бодаев. Я не заплачу ни одной копейки, пока жив; пускай описывают имение.

      Гурмыжская. Кому не заплатите?

      Бодаев. На земство, я говорю.

      Милонов. Ах, Уар Кирилыч, не о земстве речь.

      Бодаев. Никакой пользы, один грабеж.

      Гурмыжская (громко). Подвиньтесь поближе, вы нас не слышите.

      Бодаев. Да, не слышу. (Садится к столу.)

      Гурмыжская. Этот молодой человек, господа, сын одной моей приятельницы. Я встретилась с ней в прошлом году в Петербурге. Прежде, давно уж, мы жили с ней совершенно как сестры; но потом разошлись: я овдовела, а она вышла замуж. Я ей не советовала; испытавши сама, я получила отвращение к супружеству.

      Бодаев. К супружеству, но не к мужчинам?

      Гурмыжская. Уар Кирилыч!

      Бодаев. Да я почем же знаю; я только спрашиваю. Ведь разные бывают характеры.

      Гурмыжская (шутя). И к мужчинам, особенно таким, как вы.

      Бодаев (привстает, опираясь на костыль, и кланяется). Премного вам за это благодарен.

      Милонов. Раиса Павловна строгостью своей жизни украшает всю нашу губернию; наша нравственная атмосфера, если можно так сказать, благоухает ее добродетелями.

      Бодаев. Лет шесть тому назад, когда слух прошел, что вы приедете жить в усадьбу, все мы здесь перепугались вашей добродетели: жены стали мириться с мужьями, дети с родителями; во многих домах даже стали тише разговаривать.

      Гурмыжская. Шутите, шутите. А вы думаете, мне без борьбы досталось это уважение? Но мы удаляемся от нашего разговора. Когда мы встретились в Петербурге, моя подруга уж давно овдовела и, разумеется, глубоко раскаивалась, что не послушалась моих советов. Она со слезами представила мне своего единственного сына. Мальчик, как вы видите, на возрасте.

      Бодаев. В солдаты годится.

      Гурмыжская. Вы не судите по наружности. Он, бедный, слаб здоровьем, и, представьте себе, какое несчастие! Он поэтому отстал от своих товарищей, так что все еще был в гимназии и, кажется, даже еще в средних классах. У него уж и усики, и мысли совсем другие, и дамы стали им интересоваться; а он должен с мальчиками, шалунами, ходить в школу. Это унижало его, он скучал, удалялся от людей, бродил один по глухим улицам.

      Бодаев. Не по Невскому ли?

      Гурмыжская. Он страдал, страдала и мать; но средств помочь горю у ней не было. Имение совершенно разорено, сын должен учиться, чтоб кормить мать; а учиться прошло и время, и охота. Ну, теперь, господа, судите меня, как хотите. Я решилась сделать три добрых дела разом.

      Бодаев. Три? Любопытно.

      Гурмыжская. Успокоить мать, дать средства сыну и пристроить свою племянницу.

      Бодаев. Действительно, три.

      Гурмыжская. Я выписала сюда на лето молодого человека; пусть они познакомятся; потом женю их и дам за племянницей хорошее приданое. Ну, теперь, господа, я покойна, вы знаете мои намерения. Хоть я и выше подозрений, но, если б нашлись злые языки, вы можете СКАЧАТЬ