– Сами виноваты, молодой человек. Нужно осторожнее вести себя с оружием, – выговорил пристав. – Но я думаю… – Столбов замолчал.
– Что? – спросил Михаил.
– Я буду заниматься этим делом, пока не разберусь во всём досконально, – прервал свои размышления Столбов. – Может, появление заряженного ружья ничего и не значит, а может это не случайность. Нужно разобраться, откуда в нём появилась пуля. Иван, зовите Липецкого.
Когда полицейские выехали из тюрьмы, Иван снова спросил погруженного в раздумья Столбова:
– Вы считаете, что есть хоть небольшой шанс для Михаила выпутаться из этой ситуации?
– Есть, но крайне призрачный. Зачем, спрашивается, экономка предложила принести ружьё, скажите на милость?
– Управляющая.
– Какая разница! И ещё вот что: а почему Ваш друг не пригласил свою невесту на ужин, на который приехал капитан Медведев?
– Она ещё слаба, – ответил Трегубов.
– В каком смысле «слаба»?
– Доктор прописал ей постельный режим. Она сильно отравилась чем-то пару недель назад, чуть Богу душу не отдала.
– Вот как! Отравилась чем-то, а потом бывшего жениха застрелили! – воскликнул Столбов. – Едем быстрее, мне ещё нужно успеть к исправнику – в новые обязанности вхожу.
4.
– У нас мало времени, – говорил Столбов Трегубову. – На следующей неделе могут уже назначить судебного следователя.
Пристав и урядник встали с самого утра, с петухами, и сейчас направлялись в имение «Родники» переговорить с домочадцами Торотынского. Они ехали по проселочной дороге, которую с двух сторон окружал густой лес. Дорога была пуста. Никто не просматривался в утреннем тумане ни сзади, ни навстречу.
– И что это значит? – спросил Трегубов.
– Может и ничего, а может следователь решит, что всё в деле ясно, и нужно передавать его в суд. У них тоже сейчас людей не хватает, по двадцать дел ведут за раз. Какое тут разбирательство! Лишь бы скорее закрыть.
– Но как же такое возможно, когда человеческая судьба зависит от расследования?!
– А вот так! Каждый только о себе думает, – недовольно сказал Столбов. – Не дай Бог ещё Истомина назначат.
– Почему?
– Этот никогда оправданий не ищет, ему легче обвинить кого.
– Тогда нам нужно поторопиться и всё выяснить до судебного следователя, – сказал Трегубов.
– Я об этом и говорю. Скоро у меня вообще времени не станет, как только дела приму у исправника, буду больше бумажками заниматься, – вздохнул пристав.
– Если Вы не любите заниматься бумагами, зачем идете помощником?
– Как зачем? Карьера, жалованье выше. Может, исправником стану, нынешний уже в годах. Да чем ещё заниматься?
– А Ваша семья?
– Семьи у меня СКАЧАТЬ