Юркие люди. Анна Лужбина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и, если посмотреть на часы, всегда было время опоздания.

      Бабушка помогала понемногу, раз в неделю, иногда чаще: погулять, забрать пораньше из сада, приобнять нежно у телевизора. Рома весь день проводил в ресторане, в горячем цеху. Ему нравилось готовить, еще раз – нравилось, ну правда нравилось, но он не понимал, почему за смену он получает столько же, сколько в меню стоит среднее блюдо без мяса.

      Зато спал теперь Рома так крепко, как никогда до развода: засыпал прямо в детской кровати, в процессе укладывания, а иногда даже чтения ежевечерней книжки. Егорка сначала будил его, аккуратно стучал по лбу или по носу, а потом просто засыпал рядом, закинув на папу легкие ноги. Ночью Рома просыпался от немоты в теле и шел к себе на диван, хотя спать на диване оставалось уже совсем недолго.

      А наутро опять волочился февраль, месяц-старость, и нужно было куда-то идти, потому что каждый день – это будни, вечная середина недели. Собирать поварскую форму и детсадовское, одеваться, одеваться, одеваться: в три слоя одежды, а еще сверху шапка на тесных пуговицах и плюшевый воротник, обсосанный у лица.

      Егорку в сад Рома чаще всего приводил первым: охранник включал свет, потягиваясь и щурясь, как гигантский малыш. Потом появлялась какая-то рыжая мама с мальчиком из другой группы: мальчик ревел, Егорка сразу же начинал кривить губы, и Роме тоже хотелось реветь.

      – Ты разденешься сам? – он смотрел на часы. – Я пойду, опаздываю на работу.

      Егорка отвечал что-то беззвучное, неразборчивое, как Ира во время долгих разговоров перед разводом, и в темном коридоре проносилась тень только что пришедшей на работу воспитательницы.

      Рома сбегал на автобус, и отпускало его только ближе к метро, когда можно было погрузиться в новости, в картинки и мемы, в фотографии чужих людей. Пассажиры перекатывались с ноги на ногу у эскалатора, было жарко и липко, пересадка, пересадка, Рома всегда уступал место какой-нибудь грустной женщине в темно-синем, подъем – снова в холод. Потом работа на ногах, резать, резать, стругать, жарить, парить, перекур – и снова.

      – Уж лучше с тобой, чем с его биологическим отцом, – говорила Ира. – Уж лучше с тобой, чем со мной, потому что я не справлюсь, а ты – справишься, он любит тебя больше всех, а с тем патлатым чмом вообще не знаком.

      – Так папа я или не папа? – Рома набирал сообщение, а потом стирал.

      Посветлевшее утро 8 Марта: Егорка в костюме гнома с самым маленьким стишком на всю группу, всего две строчки. Рома ерзал на жестком стуле и ворочал внутри себя что-то матерное: о пришедших родителях, о непришедшей Ире, о тех, у кого хотя бы три строчки, а не две, а то и целый стишок или, может быть, даже песня.

      Бабушка сидела рядом, застыв с поднятой рукой, чтобы снять все на видео. Рома подносил рукав ко рту, потому что хотелось что-нибудь укусить. Рукав пропах фритюрницей, прогорклым маслом, как будто Рома работал не в ресторане высокой кухни, а закручивал шаурму в подворотне.

      К окончанию утренника все вместе пели песню про маму, а самые высокие мальчики (Егорка им, кажется, по пояс) СКАЧАТЬ