– Не можем знать, Ваше Высочество. Ночью, местные говорят, тут всё сверкало и громыхало, так что они и нос на улицу боялись показать, а едва под утро всё стихло, послали за жандармами. Пока мы сюда добирались, со стороны поместья никого не встретили.
– Хорошо, я сам отправлюсь на разведку. Вызовите немедленно подкрепление и оцепите всё поместье. Никого, кроме жандармов, сюда не впускать.
– Так точно! – облегчённо отсалютовали всадники, обрадованные, что им теперь не надо самим придумывать план действий.
Никто не озаботился безопасностью наследника, отправившегося в одиночку в глубину разорённой усадьбы, ведь всем известно, что род Табриессов благостен и неиссякаем. В этом и заключалось благословление Бездны: каждый монарх династии бессмертен, пока не подойдёт срок правления наследника. Можно сказать, вся жизнь императоров протекала по иным законам природы, хотя как именно эти законы возникли и какому механизму подчинялись, до сих пор оставалось загадкой. Жрецы учили, что такова была воля Бездны на заре времён. Её невозможно постичь до конца, но важно оставаться благодарными за дарованное.
Однако впервые кронпринц ощущал смутную тревогу за собственную жизнь, догадываясь, что отец, даже несмотря на то, что его не оказалось в катакомбах, всё-таки мёртв.
Кромка неба порозовела, обнажая раны особняка ещё больше: расколотый берег озерца, и выбитые стёкла окон, и превращённый в топкую грязь газон. Древний род Брунгервильссов, из которого происходила его мать, лучше всего владел магией воды и ветров.
– Матушка! – Пронзительный крик кронпринца разорвал мёртвую тишину поместья и угас.
Он закричал снова, напрягая до предела лёгкие, с тем чтобы услышать в ответ только ужасающее глухое безмолвие. Здесь явно никого не было. Не имея иных подсказок, Аурелий медленно двинулся в северную часть сада, куда вело большинство разрушений. Он старался не приглядываться к серым лицам убитых, лишь скользил взглядом по одежде, чтобы убедиться: это не она. Но в желудке всё равно мутило, и один раз Аурелий не сдержался.
Парк хранил молчание, нехарактерное для пробуждающегося утра. Птиц не было, равно как и признаков присутствия иных живых существ – всё бежало, спасаясь от чудовищных, испепеляющих волн магии, чьи отголоски перекатывались по земле до сих пор и неприятно обжигали кожу. Сапоги Аурелия вскоре промокли, луж и топей было столько, что ему надоело их обходить. Следы боя вели во всё более дикую местность, и вскоре разбитая кладка аллей сменилась слякотью раскисших тропинок. Здесь разрушений было меньше, будто сражающиеся стали более избирательными, зато каждое из заклятий впечатляло своим масштабом. Расколотые молнией деревья, не успевший растаять, с крупное яблоко град, трясина, появившаяся на месте прежде неглубокого овражка, – тот, кто всё это создавал, должно быть, яростно защищался. Порой СКАЧАТЬ