Трубадура. Дарья Волкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ что равняться надо на античные образцы. И был снят с полки альбом репродукций коллекции флорентийской Академии изящных искусств. И был продемонстрирован Давид работы Микеланджело. Так вот. Этот самый Давид стоял теперь перед Турой. Стоял спиной к ней.

      От гармонии мужской фигуры захватило дыхание. Плечи, спина, ноги… Идеальные ягодицы чуть светлее остального. Ноги же, наоборот, чуть темнее, потому что с волосками. У статуй волос не бывает. Но пропорции те же. Идеальные. От которых забываешь делать вдох. И пламя поднимается откуда-то снизу, от кончиков пальцев ног, которые вечно холодные.

      Сначала Степан повернул голову. Посмотрел на нее через плечо. Наверное, увидел остолбеневшую гипсовую фигуру. Женскую. Потом улыбнулся и повернулся к ней. А-ля натюрель.

      Собака. Греческая!

      Тура только хлопала белыми ресницами. Слов не было.

      Почему-то вспомнился альбом с античными статуями и вопрос матери, которая поинтересовалась у Клары Корнеевны, почему у мужских скульптур такое скромное мужеское достоинство? На момент разговора Туре исполнилось восемнадцать, а Клара Корнеевна уже находилась во власти возрастных деменций… В общем, разговор продолжился – про достоинства. И было сказано, что у древних греков размер ЭТОГО считался чем-то постыдным. И его сознательно преуменьшали при создании статуй. Торжество духовного над плотским. Идеи эллинизма и всё такое.

      Стёпа оказался не совсем греком. То есть не греческой статуей. Одним местом он совершенно не соответствовал канонам древнегреческой скульптуры. Фиговым листком он бы не обошёлся. В лучшем случае – лопухом.

      Обжигающее пламя охватило уже всю Туру. Колени, бедра, живот, грудь… Дышать стало трудно. Он смотрел ей прямо в глаза. Варвар, как есть. Собака греческая!

      – Нравится?

      Тура словно очнулась. Что это с ней? Материнские нимфоманские гены проснулись, точно! Наверное, нимфомания передаётся по наследству. Потому что сейчас Тура была практически готова сорвать с себя одежду и… И иного объяснения нет – тому, что она стоит и пялится. Пялится на то, что уже можно прикрыть только листом лопуха. И то – если лопух хорошо рос.

      Она протянула Степану одеяло.

      – Вот, возьми. – И бросила в него этим одеялом.

      Он схватил и прикрылся. И стало вроде как легче дышать. И получилось повернуться и выйти.

      Уже в спину прилетел звук. То ли смешок, то ли хмык. Не стала разбираться, просто дверью хлопнула.

      Собака древнегреческая кудрявая!

      – Ты что творишь!

      Что творит, что творит… отжимается! Потому что в комнате места нет.

      Стёпка недовольно приподнялся с пола.

      – Что не так?

      Тура в гневе застыла на пороге кухни.

      – Ты хочешь быть изнасилованным?

      – А ты собираешься? Я сопротивляться не буду.

      Туре очень хочется отвести взгляд от накачанного мужского торса. Но не получается. Давид-мать-его-Микеланджело. Или Дискобол-чёрт-его-дери-Мирона.

      – Я СКАЧАТЬ